Надя была довольна, и внутренне уже смаковала, как удивится её прорицатель, когда она раскроет ему тайну, что ест он именно хариуса с оранжевой полосой, которого ну ни как не мог есть в соответствии с предсказанием.
Вадим должен был вернуться примерно через час. Надя закрыла золотистый бок фольгой, накинула полотенце, чтобы хариус не сильно остывал, и вспомнила, что надо бы избавиться от мусора и очисток, а то кухня провоняет. Она взяла мусорный пакет и вышла на лестницу, прикрыв за собой дверь. Внизу по лестнице она услышала какую-то возню и разговоры и поднялась на площадку выше к мусоропроводу
«А часы-то ваши барахлят, молодой человек. Не надо было смазывать их сливочным маслом» – думала она, улыбаясь, с грохотом и скрежетом открывая крышку мусоропровода, – «что вы говорите, дорогой Мартовский Заяц, масло было свежее? Но ведь наверняка попали хлебные крошки».
Надя пару минут провозилась у мусоропровода, запихивая в него большой пакет. Когда крышка с гулом захлопнулась и по трубе покатились отходы жизнедеятельности, она направилась вниз к квартире и тут увидела соседку в халате с растрепанной прической, которая поднималась к ней, заглядывая через перила и растерянно причитая.
– Девушка милая, там наверху нет котика? Такой рыжий пушистый. Лямка – Лямка, ну где же ты паразит?
– Котика? – Надя замерла, как током ударило, – Котика?! Какого котика, женщина?! – и кинулась в квартиру. Хозяйка котика семенила за ней.
– Ой, как у вас пахнет вкусно, рыбку готовите, вот и Лямка мой так рыбку любит, хариусов особенно, нам их друг приносит, он их ловит в нашей речке, представляете, только котам рыбы-то много нельзя, у них из-за рыбы может быть…
– Да помолчите вы!
Из окон бил солнечный свет, и огромная комната с кухонькой и барной стойкой сияла уютом и радостными цветам. На полу около стойки валялось весёлое пёстрое полотенце, которым Надя укрыла хариуса, а огромный котище радостного рыжего цвета возвышался на стойке над противнем с рыбой и смачно вгрызался ушастой башкой в сочное пахучее мясо, чавкая и фырча.
Увидев вбежавших в комнату женщин, кот быстро поднял голову и замер. Возникла секундная немая сцена во время которой все стояли неподвижно, только с усов кота капал на стойку сок с кусочками мяса, а две женщины смотрели на него, одна с нежностью, вторая с ненавистью.
– Лямка-Лямка, не ешь ты рыбу эту, она вредная тебе, иди ко мне, – первой подала голос соседка, и Надя опомнилась.
– Убью, скотина! – заорала она и ринулась к коту, сжимая кулаки. Кот в ужасе сиганул со стойки, зацепил задней лапой противень, который перевернулся и грохнулся на кафель, погребая под собой волшебного хариуса. Надя издала что-то одновременно похожее на стон и рычание, от чего кот еще сильнее заметался и забился под кухонный гарнитур.
– Вылезай, гад!
– Девушка, вы его пугаете, не кричите, – визжала соседка.
– Вы почему за своим животным не следите? – стонала Надя, стоя на коленях перед шкафчиком.
– Я пошла мусор выносить, а он выскочил…
– Мусор? Вы пошли мусор выносить? Вы?
– Да, я, а что? Девушка, шваброй нельзя, нельзя шваброй, не пущу!
Соседка расставила руки и ноги и не пускала Надю, которая схватив в туалете швабру, рвалась к коту, чтобы выцарапать его из-под шкафчика.
В итоге Надя швырнула швабру, отошла в сторону ноги её подогнулись она с размаху села на пол и разревелась. Соседка еще какое-то время ползала, заглядывая под шкафчик, и звала Лямку. Ошалевший кот, не ожидая милости от судьбы, рванул, поджав уши, через коридор на лестницу, а соседка мчалась за ним, на ходу крича:
– Простите нас, пожалуйста, я вам другого хариуса принесу! – и захлопнула дверь.
– Да идите вы со своим хариусом, – всхлипнула Надя, оставшись одна.
Предсказание сбылось в полном объеме. Хариус с полосой был безнадёжно испорчен, но Надя не хотела оставлять Вадима без ужина. Поэтому она вытерла слёзы и быстро, хотя уже не так вдохновенно, обработала вторую рыбину. Когда она увидела под фольгой такую же чудесную золотистую, как и в первый раз, корочку, в её душе опять зазвучала упрямая озорная струнка.
Однако, она не ожидала такой реакции Вадима на её лукавые слова «ну, вот и соврали твои часы, ешь своего хариуса с оранжевой полосой!». Вадим растерянно смотрел на неё, бормоча «как же так, не может быть…». На лице его было изображено глубокое уныние и разочарование. Он поковырял вилкой в рыбе, отметил, что это очень вкусно, но ему почему-то расхотелось есть, и Надя вдруг почувствовала угрызения совести и, повинуясь им, быстро сказала: