Элизабет рассказала, что он начал насиловать ее, когда ей было одиннадцать лет. Фрицль отрицал это, говоря, что все началось намного позже, но есть одно обстоятельство, которое подтверждает слова Элизабет. В 1977 году Розмари вместе с Ульрикой, Рози (16 лет) и их братом Гаральдом (13 лет) отправилась в Италию. На семейных фотографиях девочки весело проводят время на каникулах. Но Фрицль не отпустил с ними Элизабет, и ей пришлось полмесяца провести вместе со своим развратным отцом. Им руководила только похоть. Остаться дома на две недели наедине с ребенком, несомненно, было прекрасной возможностью удовлетворить ее.
На отдыхе к семье Фрицлей присоединился их друг Пауль Хоера. «Я не могу собраться с духом и встретиться с ними, – сказал он уже после того, как секрет Дома ужасов Фрицля был раскрыт. – Пока мы там развлекались, он в это время заставлял Элизабет терпеть бог знает что».
Пауль, которому сейчас 69 лет, добавил также: «Элизабет была замкнутой и стеснительной девочкой. У меня складывалось впечатление, что Йозеф не особенно любил ее. Он относился к ней не лучше, чем к другим детям. Он бил ее намного чаще. Она получала оплеухи за малейшие провинности. Мне становится дурно каждый раз, стоит мне представить ее там, под домом, когда мы сидели в саду, смеялись и веселились».
Лишенная простых удовольствий семейного отдыха, Элизабет оказалась в ловушке в собственном доме со своим деспотичным, хищным отцом. В тот год – так сообщают полицейские отчеты – он впервые изнасиловал ее. Об этом периоде жизни Элизабет даже сейчас с трудом может заставить себя говорить, и, конечно, его подробности не выходят за пределы полицейского участка.
Она была совсем еще незрелой девочкой и не сознавала всей тяжести своего положения. Ее отец командовал всегда, и ребенком она выказывала ему свое полное подчинение, но почему-то он относился к ней совсем не так, как к ее братьям и сестрам. «Я не знаю почему, – сказала она, – но мой отец просто выбрал меня себе».
Позже она рассказала полиции, что отец мог наброситься на нее без предупреждения: в машине, на прогулке в лесу – и даже в подвале. А он тем временем все отрицал и клялся, что вступил с дочерью в сексуальный контакт лишь спустя некоторое время после того, как запер ее в подвале. Элизабет с ужасом ждала его возвращений, когда он приходил и безжалостно использовал ее, исходя из уверенности, что она принадлежит ему. Она была его имуществом, которым он был вправе распорядиться так, как ему заблагорассудится.
«Я не из тех, кто растлевает детей, – сказал он. – У нас с ней был секс только намного-намного позже».
Тем не менее стало ясно, что творилось что-то нехорошее, – слишком очевидны были сигналы. Элизабет, и так ощущающая себя белой вороной среди одноклассников, еще глубже ушла в себя. Криста Вольдрих, ее лучшая школьная подруга, сказала, что Элизабет всегда нужно было быть дома через полчаса после звонка с уроков. «Она никогда не разрешала мне приходить к ней в гости, – вспоминала Криста. – И всегда объясняла это только тем, что у нее очень строгий отец. Я никогда не видела его, но из-за влияния, которое он имел на нее, он всегда стоял между нами, и я почти чувствовала его постоянное незримое присутствие».
Еще одна школьная подруга рассказала, как пугала Элизабет мысль о том, «чтобы не успеть домой вовремя». «Когда мы приходили к ней домой, то всегда уходили сразу же, стоило только вернуться ее отцу».
Криста сказала, что, когда Элизабет вступила в переходный возраст, стало бросаться в глаза, насколько боязливо чувствовала она себя вне стен класса: «Мне казалось, что в школе она ощущает себя свободнее, чем дома. Иногда, когда пора было возвращаться домой, она вдруг умолкала – и следом за ней я. Это было своего рода немое подчинение».