Это было плохо.
Они вошли в маленькую кабину. Я шагнул следом.
Двери закрылись, и лифт, дёрнувшись, поехал наверх.
Когда кабина остановилась и начала также скрежетать при открытии, я направил лазерный луч оружия на дверь. Я стоял перед триадами, защищая их от опасности, что сейчас обрушится.
Снова два охранника. И они среагировали быстро. Но я был быстрее.
Один бесшумный выстрел, следом другой – и тела тяжело рухнули на пол.
Прежде чем выйти, я осторожно выглянул за двери лифта. Через секунду жестом показал триадам следовать за мной.
Первый отсек мы прошли быстро. Охраны здесь было мало.
Но вот второй отсек, который вёл к транспортному кишел уродливыми рожами.
Вдруг я услышал сильный удар, и один из триад закричал от боли.
«Дерьмо!» – выругался про себя.
Обернулся и увидел, как тот, который был самым слабым, отстал от отряда и решил перевести дух, за что тут же и поплатился.
Его ранили в ногу!
Я убил охрану, не чувствуя жалости.
Затем рванул с груди стонущего триада лоскут грязной ткани и сел подле его раненой ноги. Затянул ткань чуть выше раны и, оскалившись, резко проговорил:
– Не время и не место отдыхать! Вы двое теперь будете нести его!
– Прости нас, воин. Мы виноваты, что не уследили за товарищем. Мы не бросим его и не подведём тебя больше. Главное, вытащи нас отсюда.
– Осталось немного, но путь будет сложнее. Не отставайте и не зевайте! В следующем отсеке нас ждёт пренеприятнейшая встреча с жорзайскими псами. Постарайтесь не напороться на их клыки, пока я буду рвать им пасти.
Убил ещё троих из охраны. Бросил пустое оружие и забрал уже не лазер, а огнестрел у убитых. А ещё парочку гранат и ножей. Ножи вручил триадам.
– Если псы подойдут слишком близко, вонзите остриё им в глаз.
Триады замотали головами:
– Мы не сможем… Прости…
Проклятье!
Выругался сквозь зубы и убрал ножи себе за голенище.
Едва мы оказались в отсеке, за которым начинался транспортный, как на нас тут же обрушилась охрана, у которой было не только оружие, но и псы…
Бросил гранату и, как только раздался взрыв, начал палить из огнестрела.
Охрана была вся замертво положена, но только не псы. Умные тренированные твари. Спрятались, пока я палил, но теперь бросились в атаку.
У меня остался заряд на один выстрел.
Правая, ближайшая ко мне меня псина с оскалившейся кислотной пастью и острыми, как бритва, зубами бросилась на меня, и я прострелил ей глаз.
Однако в ту же секунду на меня набросились ещё две. Я выхватил из-за голенища нож буквально за мгновение до того, как рухнул на пол под тяжестью веса жорзайских псов.
Щёлкая мощными челюстями, псы брызгали кислотной слюной, что попадала на мою кожу и разъедала её. Я почувствовал сильное жжение и запах собственной крови.
Мощным рывком я откатился дальше в сторону, принимая укусы и нападения псов на себя, не позволяя этим тварям добраться до смертельно напуганных триад.
Ножи скользили в мокрых от крови руках, но я всё же со всей силы вонзил нож прямо между челюстей ближайшей псине. Из пасти животного хлынула ядовитая зелёная кровь. Развернувшись, без раздумий я воткнул нож во вторую тварь, приготовившуюся снова меня атаковать. Остриё наткнулось на толстую и упругую шкуру, но я напрягся и, навалившись на рукоятку всем своим весом, протолкнул лезвие глубже.
Тварь с ужасающим визгом рухнула на пол.
От волны головокружения я пошатнулся и едва устоял на ногах.
Не будь у меня в крови регенерирующего вещества, после объятий с этими тварями, я сдох бы в одно мгновение.
Поднялся на ноги, игнорируя головокружение, ранения и возникшую слабость, передёрнул плечами и сказал триадам:
– Почти добрались.
Глава 4
Кесарь
В транспортном отсеке нас уже ждали.
Ещё несколько трупов – и путь до нужной нам капсулы был свободен.
– Кордан, заводи скорее, пока сюда не нагрянула толпа разъярённых ублюдков со своими дикими псами! – рявкнул я, помогая триадам забраться в капсулу.
– Дело одного мгновения, – сказал Кордан. – Но, если честно, я уже тебя заждался. Это место, знаешь ли, действует на меня угнетающе.
– Не ной, словно девица, Кордан. Ты – воин, а воин должен уметь терпеть лишения и выживать в суровых условиях, – проворчал я в ответ.
Мы говорили чуть с иронией не из-за самих шуток, а чтобы не потерять внутренний контроль.
Усадив в капсулу триад, сказал раненому:
– Терпи. Осталось немного. Как только окажемся на корабле, сразу уложу тебя в медотсек, и ты мгновенно поправишься.