Когда-то они обращались друг к другу на ты и по имени. А теперь:
— Евгения Андреевна!
— Валентин Дмитриевич!
И надо же! Вышеназванный президент почтил своим присутствием скромный уголок, где трудится старший специалист Лопухина.
— Евгения Андреевна! Вы расцвели вместе с природой! Я даже не ожидал, что из скромного бутона может проклюнуться такая роскошная орхидея!
Однако как быстро эти новоиспеченные президенты учатся галантности!
И что странно, комплимент она принимает как должное. Даже зеркало, с которым она прежде лишь сверялась, правильно ли накрашены губы, утверждает: Евгения изменилась! Неужели для того, чтобы осознать свою женскую привлекательность, надо развестись? Отказаться от многолетнего благополучного брака… Лучше сказать: благополучного в глазах других. И ведь внешняя перемена далась без особых усилий: новая прическа, другая помада, туфли на каблуках…
— Я к вам, любезная Евгения Андреевна, не из праздного интереса подошел. Мне нужен референт. Лучше вашей кандидатуры трудно найти: специалист первоклассный, со знанием английского.
Что есть, то есть! Мать Жени всю жизнь английский язык в институте преподает. Ну и дочка маленько спикает!
— Понадобится, пошлем вас на курсы компьютерные, за счет фирмы, — журчит над ухом змей-искуситель. — А оклад для начала, так сказать, на период обучения…
И называет цифру, в четыре раза превышающую ее теперешнюю зарплату…
— А подумать я могу?
— Ради Бога! — всплескивает руками президент и достает из кейса украшенную золотом визитку. — Звоните, как только надумаете!
— Юрист вам, случайно, не нужен? — вроде между прочим спрашивает Евгения; если она надумает, хорошо бы и Надю под боком иметь!
— Этот вопрос решается, — с интересом смотрит на нее президент. — У вас есть подходящая кандидатура?
— Есть!
— Тогда при встрече и поговорим!
Ох уж эти фирмачи! Поговорим! То есть посмотрим. И не согласился, и не отказал… Если честно, Евгения переходить из института боится. Она привыкла доверять государственному учреждению. Как и многие из ее коллег. И хотя именно в госучреждениях месяцами не платят зарплату, у граждан привычка — доверять государству и не доверять частным фирмам.
Она старается пока не думать о предложенной работе, но цифра в миллионах рублей продолжает упорно маячить перед глазами. Может, рискнуть? В конце концов, что она теряет?!
«Постоянную работу! — поднимает голову второе „я“. — И все виды социальной защиты. А здесь? Полное бесправие! Не угодишь начальству — выпрут без выходного пособия!.. Или, как говорят в Одессе, кто не рискует, тот в тюрьме не сидит!»
Евгения не выдерживает перепалки с самой собой и идет искать третейского судью — Надю.
— Рискни! — говорит та. — Если фирма надежная, ты сразу перестанешь ощущать на себе скачки инфляции и выбирать колбасу по цене, а не по вкусу. Или думаешь от Аркадия больших алиментов дождаться?
— Не думаю.
— Тогда — вперед! А я за тобой следом. Как знать, не указывает ли тебе судьба новую жизненную дорогу?
Надя — фаталистка. Она верит, что в жизни ничего не происходит просто так. Если что-то удается — значит, судьба! Не удается — значит, не судьба!
Незаметно заканчивается рабочий день. Зато не заканчиваются сюрпризы. На ступеньках у «парадного подъезда» стоит Алексей. «Он ждет Светлану», — успокаивает себя Евгения, но тот выхватывает ее из толпы, ненавязчиво оттесняя к стоянке машин.
— Прошу! — показывает он на сиреневую «шестерку».
— Но я с подругой, — протестует Евгения; она сразу ухватилась за Надину руку и не собирается ее отпускать.
Боковым зрением она замечает, как остановилась на ступеньках лестницы Светлана, и чувствует себя весьма неуютно. Чего нельзя сказать об Алексее. Он закрыл их с Надей своей широкой спиной, не обращая внимания на бывшую подружку.
— Подвезем и подругу! — Алексей распахивает заднюю дверцу для Нади, а Евгению за локоток провожает к переднему сиденью.
— Захват объекта прошел без сучка без задоринки! — с уважением говорит Надя.
— А у меня не было другого выхода, — говорит Алексей, выводя машину на шоссе. — Двери мне не открывают, вот и приходится искать другие пути… Кстати, Женя, ты нас не познакомила!
— Надежда… Алексей… — тусклым голосом говорит она, хотя внутри от возмущения все «скворчит»! Он ведет себя так, будто знает Евгению сто лет и вынужден мириться с ее капризным, вздорным характером.
Надю, похоже, ситуация веселит. Она кусает губы, чтобы не смеяться. Что здесь смешного? Но Евгения терпит, пока подругу не высаживают у ее дома.
— Злишься, — понимающе покачивает головой Алексей. — А что ты хотела? Взять и отмахнуться от меня, как от надоедливой мошки? Такие дела, дорогая, решают оба, а не кто-то один! Конечно, закрыть двери проще, чем объясниться. Чего ты испугалась? Мести Светланы или ее слов?.. Легко тебе, видно, жилось! — Он останавливает машину возле магазина. — Вылезай! Купим продуктов на ужин. Если ты решила со мной порвать, давай сделаем это цивилизованно.