— Я вышла у нашего дома, а Сергей немного задержался. Скорее всего заплатил таксисту, чтобы довез девушку до места. Он догнал меня, и мы молча добрались до квартиры. Я молча покормила отца. Молча легла в супружескую постель. Только сказала, подам на развод. На что он ответил: «И не мечтай!» К счастью, тогда мне подвернулась возможность отвезти в Америку группу наших бизнесменов.
— Я помню, ты приехала оживленная, посвежевшая!
— Еще бы! Я наконец вдохнула свежего воздуха!
— Тебе так понравилась Америка? — уточняет Евгения; она не любит тех, кто хает Россию.
— При чем здесь Америка! Я смогла представить себе воочию возможную жизнь без Сергея. Опьяняющее чувство!
— Можно подумать, ты его рабыня! — Слова Виктора, впрочем, не подходят к этой ситуации, ибо здесь явно не добровольное рабство.
— Рабыня — это ты правильно сказала! Сергей предупредил меня, чтобы о разводе я и не мечтала! Мол, если трепыхнусь, он не посмотрит, что жена, в тюрьму меня упрячет. Думаешь, это пустая угроза? Он страшный человек!
Она вздрагивает. Сергей — майор милиции. Евгения слышала, что он жестокий, беспощадный человек, но прежде не примеривала эти слухи к Маше. Раз живет с ним — значит, нашла свой подход.
— Я его боюсь, — тихо говорит Маша. — Он сделает со мной все, что захочет, и никто меня не спасет…
Евгения от огорчения чуть не плачет. О ком угодно она могла такое подумать, но чтобы Маша — эта необыкновенная женщина — была несчастлива?
— Как же ты за него замуж-то вышла, за такого?
— В женихах они все добрые, тебе ли не знать? Стал ухаживать, сделал предложение. Мне казалось, что он сможет спасти от моего унылого быта. К тому же у постели больной мамы я прочла уйму романов с честными и умными сыщиками в роли благородных героев. И тут возник Сергей. Так на героя похожий… Я честно старалась полюбить его, но не смогла!
— А тебе не страшно — всю жизнь прожить без любви? Маша внимательно смотрит на нее.
— Не ожидала, Женечка, что ты такая… эмоциональная! Разве ты не знаешь, что далеко не все люди любят? Многие не умеют этого делать, а многие хотели бы любить, но некого. Ждут-пождут, да так без любви и обходятся. Становятся холодными, равнодушными. И детей рожают равнодушных. Сыну всего восемнадцать, а он уже во мне не нуждается!
Маша говорит о сыне безо всякого перехода, но Евгения чувствует, как страдает ее душа. Ее мысль мечется в поисках подходящих слов.
— Скажи, хотя бы интимная жизнь дает тебе что-нибудь? Должны же в жизни человека быть какие-то приятные моменты! Но Маша лишь печально улыбается:
— Дело в том, что я фригидна. По крайней мере так говорит обо мне Сергей. Приходится ему верить, ведь другого опыта у меня не было.
— А ты хотела бы… изменить ему? — спрашивает Евгения и ждет в ответ: «Как ты могла такое обо мне подумать?!» Но, к удивлению, слышит:
— Я бы хотела наставить ему рога, чтобы он ходил и потолок ими царапал! — Выпалив это, Маша тут же мрачнеет. — Только где же я найду мужчину, с которым это можно было бы проделать? «Посмотришь с холодным вниманьем вокруг», как говорил Лермонтов, и всякое желание пропадает. Почему-то я не привлекаю своим видом мужчин стоящих. Все какие-то безликие возле меня крутятся. Может, потому что сама такая?
— Ты? Комплексуешь? — Евгения вспоминает уроки Виктора. — Да ты если захочешь, любой мужик будет твой! Тут важно золотую середину чувствовать: и недоступной не выглядеть, и доступной не казаться.
— Хочешь сказать, это целая наука?
— Конечно! «Ведь только тех мы женщин выбираем, которые нас выбрали уже!» Это сказал мужчина… А как ты определяешь: стоящий мужчина или нестоящий?
— По единственному признаку — вызывает человек симпатию или нет. А главное, я не люблю высоких мужчин. В каждом из них, я уверена, есть какой-нибудь скрытый порок!
Евгения вспоминает высокого, статного Сергея, на котором наверняка не одна женщина останавливает взгляд. Это ж надо так насолить жене, чтобы ее антипатию вызывал даже рост мужчины!
После ухода Маши она бродит по квартире и никак не может успокоиться: что происходит? Женщина, с которой любой другой мужчина считал бы за счастье прожить жизнь бок о бок, несчастлива!
Глава 7
Спит Евгения вполне спокойно, как человек с чистой совестью. Всего каких-нибудь полгода назад подобная грешная жизнь ужаснула бы ее, надолго лишив сна и покоя. Но сна ее лишает телефонный звонок в то время, когда электронные часы показывают два ночи!
— Жека, привет! — говорит в трубке такой отчетливый голос Аристова, будто он звонит из автомата перед ее домом. — Я тебя не разбудил?
— Что ты! — говорит она сквозь зубы. — Я как раз стреляла из лука.
— Ах да, ведь у вас два часа ночи, — вроде спохватывается он, но в голосе никакого раскаяния не слышно.
— Действительно, уже так поздно, а я все стреляю… Спокойной ночи!
— Погоди, не вешай трубку! Я все-таки из Швеции звоню, не из какой-нибудь Кукуевки! Такие бабки палю, чтобы только узнать, как ты себя чувствуешь?
— Отлично! Еще пара таких ночных звонков, и я буду вполне готова.
— К чему?
— К психушке!
— Все может быть, Женечка. Ты мне так плохо приснилась! Дай, думаю, позвоню: не заболела ли? Говоришь, у тебя все в порядке?
— Не все. Опять проклятая память барахлит! Если бы я не забыла выключить телефон, спала бы сейчас, как все нормальные люди!