2
Когда в жизни наступает беспорядок, все сразу притворяются удивленными, но на самом деле все знают или хотя бы догадываются, где, в каком шкафу у них лежат вонючие носки.
– Я могу рассказать про своего последнего, – Кармен это сама предложила. – Про этого, с которым мы приходили. А ты рассказ напишешь.
– А что тут писать? История на полстраницы…
– Да почему… Мы с ним два года жили…
– Да можешь не рассказывать, и так все ясно: пацан не очень, но в тот момент, когда вы познакомились, тебе это было не важно, потому что ты еще была в стрессе после расставания с предыдущим…
– Да… – Она посмотрела на меня с удивлением и продолжила, в своей манере быстро и энергично: – Тот, предыдущий, сильно был молодой, ему еще рано было жениться. У нас с ним вроде была любовь, но он все время ныл, что надо нагуляться. Изменил мне, и я ушла от него. Хочешь гулять – гуляй. Он потом, кстати, на этой, с кем изменил, очень быстро женился. Ага, сразу стало не рано. В общем, того последнего, Сережу, я встретила через пару дней после нашего расставанья с тем, с молоденьким. И представляешь где?
– Да тут вот где-то, в нашем квадрате… Метров триста от дома…
– Ближе! Я его встретила у нас во дворе на парковке! Оказалось, что мы живем в одном подъезде, но никогда раньше не виделись. Вот такое получилось совпадение.
Совпадение… Наверняка он первый произнес это слово. Ему было тридцать или тридцать два, взрослый мальчик, он уже знал, что сентиментальные девушки любят всевозможные совпадения.
Кармен стояла на парковке, в своем дворе, и думала, как выбраться на свободу, соседние машины ее слишком сильно зажали, и она сомневалась, сможет или не сможет вырулить сама. И тут ее окликнул парень:
– Вам помочь?
Это был он, такой универсальный, среднего роста, средней комплекции, умеренно симпатичный – джинсики, маечка, весь такой нейтральный, не брюнет, не блондин, улыбается вежливо. Зовут Сережа, ниче так мальчик, в общем-то.
Кармен дала ему ключи, он сел за руль, и ему понравилось. Ему понравилось сразу все: и девушка, и ее машина, и что в салоне пахло не химической вонючкой, а женскими духами, и что на заднем стояла сумка с концертными костюмами, и рюшки, перья, блестки из нее торчали, и еще у нее на переднем всегда лежала открытая коробка с овсяным печеньем, это ему тоже понравилось.
Сережа вытащил машину на свободу, без проблем, легко, как это умеют все мужчины. Кармен ему сказала большое спасибо, и тут они оба оказались совершенно свободны в этот вечер и решили вместе отправиться в центр, гулять. Там как раз все по-весеннему зашевелилось, кафешки выставили столики на улицу, и где-то они присели, и поболтали, а потом вместе вернулись домой. Ой, как забавно, в один подъезд – Сережа проводил ее на второй этаж, а сам потопал выше на шестой. Он снимал комнату в общей квартире, а она жила с родителями.
На следующее утро, когда Кармен выезжала на работу, этот парень встретил ее у машины с алой розой. Она улыбнулась, оторвала стебель и приколола цветок к волосам. Я же говорю вам, настоящая Кармен – черные волосы, алая роза и глаза, гордые, но страстные. Этот утренний цветок поднял ей настроение. Кармен поехала в студию танцевать, и алая роза ее вдохновила, она подумала, а почему бы ей действительно не подготовить испанский танец для будущего концерта.
На следующее утро проказник снова встретил ее на парковке и сказал, что просит на минуточку, что у него есть маленький сюрприз, много времени это не займет, только нужно закрыть глаза и не подглядывать. Кармен зажмурилась, он взял ее за руку и провел метров десять, за угол дома в небольшое кафе. И только когда усадил за столик, разрешил открыть глаза, она открыла и увидела две чашки капучино с сердечками и горячие круассаны.
Это был их первый совместный завтрак. В тихом кафе, где пахло шоколадом и влажной землей – там только что полили цветы. И это тоже выглядело романтично, и снова ее вдохновило, напомнило ей чем-то старые песни Джо Дассена, и она решила, что для концерта можно вполне сделать одну композицию под французский шансон.
Кармен принимала ухаживания с улыбкой, и в ней ни капли не было вот этого неприятного бабского прожженного скептицизма. Она улыбалась и не портила себе маленькую радость никакими дурацкими соображениями, вроде тех, что ей наговорили подруги, которым она звонила похвалиться новым знакомством.