Клэй не мог дышать. Ему стало и жарко и холодно в один момент.
— Отом? — попытался он сказать, но язык его не слушался, и он только прошептал что-то.
Отом опустила глаза. То ли от смущения, то ли чтобы посмотреть на себя и решить, действительно ли она так привлекательна, как об этом говорили восхищенные глаза Клэя.
— Ты хочешь сказать, что оно слишком шикарно?
— Да уж, — выдохнул Клэй и кивнул головой па случай, если она не расслышала его шепот.
Так они стояли вдвоем, а вокруг них сновали туда-сюда люди, Клэй прекрасно видел, как смотрят на Отом, его подругу, другие мужчины, и гордился этим. Теперь он точно мог поверить, что это Отом.
Осторожно-осторожно, боясь нарушить очарование, он взял ее под локоть и повел мимо гардероба, в дамскую комнату.
Она оглянулась.
— Танцевальный зал, кажется, там, не так ли?
— Да, но сначала ты должна подкрасить губы помадой.
— Разве она смазалась?
— Еще нет, но скоро…
Отом слегка покраснела, так как отлично поняла намек.
— Я когда-нибудь говорил тебе, как ты прекрасна? — спросил он.
— По крайней мере, не в таких выражениях.
— Так вот, я говорю тебе сейчас: ты прекрасна, милая. — Он вздохнул. — Ты превосходна сегодня. Но знай, что для меня ты прекрасна, даже когда скачешь во весь опор на лошади, или когда загоняешь быков, или наливаешь кофе во время грозы, а твои волосы влажные от дождя, но ты все равно улыбаешься…
— О, Клэй! — Она с нежностью коснулась его щеки. — Я сейчас заплачу от твоих слов.
— Нет. Лучше я тебя поцелую. — И Клэй обнял ее за талию.
Она положила руки ему на плечи.
— Что же ты не целуешь?
— Потому что, когда я тебя целую, со мной происходит нечто невероятное. Я забываю обо всем на свете, забываю, где нахожусь.
— Ничего, не бойся, я тебе напомню, — сказала она и подняла подбородок к его лицу.
Ну почему, почему он не поцеловал Отом несколько лет назад? Это была одна из тех загадок, которые подкидывает нам жизнь и которые так никогда и не бывают разгаданными. Казалось, они пропустили столько времени даром!
Сейчас они принадлежали друг другу. Да и всегда принадлежали. Он знал об этом в душе и хотел, чтобы она тоже об этом знала. Но она скоро сама поймет.
Клэй еще крепче сжал в объятиях Отом. Язык Отом встретился с его, и он ощутил невероятное блаженство. Обнимая ее талию, он исследовал губами ее нежный подбородок, потом спустился ниже, до линии платья.
О, какая нежная кожа, какой чудный запах! Отом!
Его затылка коснулось какое-то холодное дуновение. Он вдохнул другой запах.
— О, вы только посмотрите на этих двоих!
Они отскочили друг от друга. Клэй силился понять, где же он находится. Он пытался вспомнить, что происходит. Постепенно до него дошло что они стоят у дамской комнаты. Ах, да, бал!
Салли покачала головой.
— Разве мама не говорила вам о правилах приличия?
— Каких еще правилах? — спросила Отом.
Отом выглядела сбитой с толку, что почему-то обрадовало Клэя.
Салли открыла свою красную косметичку.
— Правила поведения на людях. — Вынув из сумочки носовой платочек, она стерла губную помаду с щеки Клэя и с губ.
Он взял у нее платок и завершил работу сам.
— Отом, милая, — Салли понизила голос до шепота, впрочем, для нее это был нормальный тон, — тебе бы надо подправить линию губ карандашом и подкрасить помадой.
Кивнув, Отом исчезла в глубине дамской комнаты.
Салли смотрела ей вслед, слегка встревоженная.
— Ее платье слишком вызывающее.
— А мне нравится, — сказал Клэй.
Отом внимательно посмотрела на свое отражение.
Нет, она выглядела так же, как всегда, ничего необычного. Но вся ее жизнь резко изменилась.
Как она могла все это время пытаться убежать от судьбы, от Клэя и потерять так много драгоценного времени? Убегать только для того, чтобы, в конце концов, понять, что Клэй и есть ее судьба! Он и есть тот самый единственный мужчина, которого она искала всю жизнь.
А что же Клэй? Что чувствовал он? Конечно, он целовался с ней не просто так, не просто, чтобы взять ее в жены и угодить своим родителям. Нет, это было бы совсем по-другому, уж она-то бы почувствовала.
Любила ли она его?
Любил ли он ее?
И почему все, даже компьютер, видели то, что они не смогли увидеть сами?
А как быть с той маленькой речью, с тем признанием, которое он произнес в «Золотой розе»? Она знала его всю жизнь, но как же так случилось, что она не знала его совсем? Как она проглядела в нем самое главное?