Вот только…
Я боялась. Непонятно чего, безрассудно, без видимых причин, но боялась. И, видя Лойноса, обязательно сворачивала в какой-нибудь из маленьких боковых коридорчиков, коих в замке было в изобилии. Понимала, что поступаю глупо, понимала, что буду жалеть, но ничего с собой поделать не могла. И дело даже не в пугающем меня разговоре, а в том…
… а в том, что я действительно не могла понять свои чувства.
— Лои Дара, ну так что? — горничная просительно смотрела на меня. Воистину, она явно задалась целью наладить мою личную жизнь.
Я вздохнула. Расстраивать девушку не хотелось, да и пора поставить в этой ситуации точку. Пора.
— Хорошо, Лори. Я поговорю с ним. Завтра.
Но всё решилось иначе. И быстрее.
Вечером я все-таки закончила книгу по виррским рунам, ту самую, что позаимствовала из библиотеки, и, взглянув на часы, поняла, что не прочь почитать ещё. Вспомнила, что на той же полке видела тонкую брошюру по руническим связкам и тут же возжелала её заполучить.
Сказано — сделано.
Я набросила палантин поверх тёплого домашнего платья: из тех, что отслужили своё давно, но их ещё продолжают носить, пригладила не высохшие после мытья волосы и осторожно выскользнула за дверь, подсвечивая себе путь магическим светильником.
И тут же остановилась, наткнувшись на испытывающий взгляд русоволосого мужчины.
Сглотнула.
Попятилась.
— Лои Сольн, куда же вы… опять?
Всё-таки поймал. Я оглянулась в поисках убежища — ни одного бокового коридора. Лойнос оттолкнулся от стены и приблизился.
— И долго вы планируете от меня бегать?
— Необычная постановка вопроса, лорр Аверис, — я поплотнее закуталась в накидку, — а я должна от вас бегать?
— Не должны, — он усмехнулся, — но бегаете.
— Что вы делали у моей комнаты?
Он усмехнулся.
— Думал, как скоро вас увижу.
— Ну что ж, ваше желание сбылось, — я уже поняла, что от разговора не уйти.
Ну и ладно. Раньше начнём — раньше закончим.
— Хотели о чем-то поговорить? — вежливо улыбнулась.
Постаралась вежливо улыбнуться.
— Хотел, — кивнул он, — пойдем.
С этими словами он схватил меня за руку, и мы исчезли во вспышке телепорта.
Вывалились мы из него в странно знакомой комнате. Смутные очертания мебели, приметная ваза в углу. Только стол поменял положение и теперь стоял, придвинутый торцом к окну и заваленный бумагами. Я поспешно отступила от мужчины.
— Что вы себе позволяете, лорр Аверис?
— Абсолютно ничего лишнего, — он скрестил руки на груди и насмешливо смотрел на меня, — почему же вы смущаетесь?
Мой мозг тут же выдал мне на-гора кучу интересных вариантов ответа: остроумных, дерзких, весёлых. И я замешкалась всего на мгновение, выбирая из многообразия вариантов подходящий.
И хорошо, что замешкалась.
Потому что следующая фраза Авериса заставила меня поперхнуться этими самыми словами.
— Значит, ваше сердце несвободно? — он внимательно посмотрел на меня.
Пресловутый орган застучал, словно умалишенный. Я огляделась, но нет, единственный выход из ситуации (и из комнаты заодно) загораживал Аверис.
— Интересное начало, — я развернулась и гордо прошествовала к окну, — вы подслушали приватный разговор и собираетесь на основании него делать выводы? Это же просто смешно.
— Лои Сольн, смею заметить, что этот приватный, — он выделил это слово, — разговор подслушивали все.
Ну да, все. Помню.
— И что? — спросила, будто надеясь услышать в ответ извинения.
— Да, собственно, то, что этот разговор касался и вас, и меня, — он подошёл и присел на подоконник, — и я не думаю, что нам есть смысл делать вид, что ничего не происходит.
— А ничего и не происходит, — хмыкнула, вкладывая в этот хмык все свое отношение к происходящему.
— Ну да, да, — как-то подозрительно легко согласился он, — вот только ваше желание сбежать подальше в это НЕ ПРОИСХОДЯЩЕЕ уж очень не укладывается.
— Позвольте мне самой решать, что укладывается, а что нет, — отбила подачу я.
Он промолчал, насмешливо глядя на меня. В глазах плясали смешинки.
— Что? — как-то невпопад стушевалась я.
— Как долго ты ещё будешь пытаться убежать от себя? — от звуков его голоса позвоночник прострелило волной неизбежно приближающегося конца.
Переход на “ты” в свете разговора было неправилен, неуместен и…
Додумать я не успела.
— И когда ты собиралась мне сказать?..
Он не договорил. Всё и так было кристально ясно.
— Никогда, — я не могла заставить себя посмотреть на него, — я не сказала бы тебе этого никогда. Несмотря на… — я резко прервала фразу, с ужасом понимая, что я только что, кажется…
О Боги, что я несу?
К сожалению, он понял эту фразу совершенно правильно.
— И после подобного признания ты ещё надеешься, что я тебя отпущу? — и тишина.
И только чувствую плечом жар чужого тела.
Всё. Очень. Плохо.
— Я надеюсь, Лой, что ты поймешь, что у меня было сложное время, испытание, нервы. Опять-таки Альс, Антея, — я перечисляла всё подряд, лихорадочно просчитывая пути отступления и понимая, что со мной происходит что-то совсем странное. Нечто новое, неизведанное прорывалось в мою жизнь, лихорадочно круша все устои и стены.
— Дара, — раздался над ухом шёпот, — сколько времени тебе нужно, чтобы принять… нашу ситуацию?
Вот и приплыли.
— Нисколько, — я подняла голову и посмотрела ему в глаза, — потому что нашей ситуации не существует.
— Пусть так, — он склонил голову и еле заметно улыбнулся, — тогда почему же ты так отрицаешь то, что в последнее время между нами происходит?
— Ничего не происходит, — повторила я, впервые, наверное, за долгое время повысив голос, — эти все разговоры и взгляды — это всего лишь следствие моей откровенности тогда, в камере! Ну… и твоей, — добавила уже тише, — именно поэтому у нас и есть… повод.
— Повод? Это уже интересно, — он подсел ближе, — и какой же повод ты имеешь в виду?
— Ты! Приходишь ко мне в комнату! Ночью! — тут же перехватила инициативу я. — Заставляешь почувствовать себя виноватой! Упрекаешь в моих поступках! Ты!.. — на этом воздух закончился, и я замолчала, отвернувшись и лихорадочно глотая живительную пустоту.
— Закончила? — в его голосе прорезалась сталь. — А теперь запомни главное.
Я замерла. И в повисшей тишине его слова упали, как камни.
— Мне не нужен повод, чтобы искать встречи с женщиной, которая мне безумно нравится.
Вот и всё. Вот и прозвучало.
Мудрецы говорят, что есть время сеять камни, а есть время их собирать.
И впервые за долгие годы я могла бы поклясться, что процесс собирания начинается прямо сейчас.
А впрочем, я не успела об этом подумать.
Потому что он протянул свою руку и коснулся моей скулы — нежно. Хрупко.
На грани.
Провел пальцами по выбившейся из общей массы волос непослушной пряди.
Улыбнулся.
— Решайся, Дара, — тихо прозвучал его голос, — решайся сейчас. Потому что мне не хотелось бы решать за нас двоих.
И я решилась. Решилась спонтанно, без мыслей и догадок. Зажмурилась, словно перед прыжком в ледяную воду, выдохнула и…
… и, повернувшись, приняла его взгляд.
Впрочем, сказать ничего не смогла. Сознание вспыхнуло и помутилось. Перед глазами всё поплыло.
Я не помню, кто из нас первый подался навстречу. Наши губы столкнулись, крепкие руки оплели мой стан, а я, уже особенно не скрываясь, запустила руку в его короткие волосы.
И всё слилось в один протяжный стон. Его горячие руки на моём теле, треск разрываемой материи, когда я не пожелала стягивать его рубашку через голову. Ощущение напряженных мышц под пальцами, стук сбрасываемых на пол со стола книг.
Со стола? А, к Ларгусу правила!
Прерывистое дыхание, которое нарушал только шелест поднимаемых юбок.
Когда-нибудь мне будет за это чертовски стыдно.
Но не сейчас.
Он брал меня прямо там, на столе, а я выгибалась в его руках, чувствуя мощные толчки внутри себя. Обхватывала ногами его талию. Царапала ногтями сильные плечи. Откинув голову назад, жмурилась от удовольствия. Это была страсть, сумасшедшая, дикая, неправильная, разделённая на двоих, рожденная из пережитого. Ей нужен был выход. И мы давали ей его.