Наверное, мы похожи на идеальную пару: гуляем по городу, взявшись за ручки, смеемся и шутим. Четверо человек спрашивают, не медовый месяц ли у нас. Знали бы они правду! Ведь половину свободного времени я передаю Сэму сообщения типа «Дафна хочет назначить тебе встречу завтра вечером и просила надеть черные кожаные стринги».
Проходит две недели, и я счастлива, как никогда. С Сэмом так весело. Он точно такой, каким я его помню, и даже лучше. Он меня смешит (кроме тех случаев, когда заставляет выходить на утреннюю пробежку и мне не хватает кислорода), он такой активный и постоянно придумывает, чем бы нам заняться в следующий раз. Жизнь снова похожа на одно большое приключение.
Иногда я жалею, конечно, что все не сложилось иначе. Но я себя знаю: все равно бы все испортила, по любому. Пора посмотреть правде в глаза: с отношениями у меня дело обстоит так же плохо, как с правами личности в Китае. Когда я вернусь домой, то буду придерживаться новой жизненной философии и жить целомудренно… пока на горизонте не появится новый мужчина.
Как-то вечером Сэм готовит мне ужин (святой, а не мужчина) и кладет передо мной конверт.
Открываю его и вижу два билета в Таиланд. Смотрю на Сэма с отвисшей челюстью.
— Не волнуйся, Карли, ты мне ничем не обязана. Я уже давно не ездил в отпуск и подумал, что, раз уж ты здесь, надо этим воспользоваться и похитить тебя на пару недель. Считай, что это ранний рождественский подарок.
Нет, он не святой — он полубог!
На долю секунды я засомневалась — может, отказаться? Но что я теряю? Я теперь его персональный ассистент и должна быть рядом, чтобы втирать ему в спинку солнцезащитный крем.
Вечером звоню Кейт — доложить о событиях, но никто не отвечает. Звоню Кэрол: тоже глухо. Пробую прорваться к Джесс: результат тот же. Наверное, девичник устроили. Мне становится грустно. Если бы они могли оказаться здесь! Снова звоню Кейт и оставляю сообщение на автоответчике:
— Кейт, это я. Надеюсь, с пупсом все в порядке. Послушай, я просто звоню узнать новости, так что скажи девчонкам, что я их люблю и страшно скучаю по всем вам. Мы с Сэмом едем на пару недель в Таиланд, так что не беспокойся, если я на время пропаду: буду валяться на пляже, зарывшись задницей в песок. Я вовсе не стала содержанкой — на карточке «Аксесс» еще осталась пара штук, так что пущу их на ветер. Обещаю, что, когда вернусь, стану другим человеком!
Представляю, как Кейт смеется над моими словами.
Таиланд — это просто блаженство. Наш отпуск начинается в Бангкоке, потом мы едем на север, в Чиангмай, а после — на юг, на Ко-Самуи и Пхукет. Подолгу лениво валяемся на пляже, отвлекаясь от шезлонгов, лишь чтобы покататься на серфинге или водных лыжах. Вечером идем в бары, ужинаем и гуляем, проходя целые мили.
Меня поражает ирония ситуации: я оказалась в стране, где борделей больше, чем булочных, в компании мужчины-проститутки. Ни один ясновидящий не предсказал бы такую чушь.
Иногда я замечаю, что поглядываю на Сэма и думаю: может, у нас все-таки что-то получится? Но нет. Дело не в том, что я его осуждаю, но в какой-то момент физическое влечение к нему просто испарилось. Наверное, всему виной католическое воспитание.
Сэм верен своему слову: он не пытается устроить мне сцены роскошного соблазнения, ни на что не намекает, не щупает меня тайком, когда я сплю. Наверное, ему теперь больше нравятся властные карьеристки. Да, отношения у нас чисто платонические. Но неужели правда необходимо надевать такие крошечные плавки? Все равно что пытаться прикрыть слона кухонным полотенчиком.
Как-то утром я просыпаюсь и понимаю, что уже наступила третья неделя декабря. Куда улетело время? Последние несколько недель пронеслись как минуты.
Я понимаю, что настало время серьезно призадуматься. Собираюсь было отложить мысли и провести еще один день на солнышке — вроде как оттянуть работу мозга, — но это все равно что сдавать мазок: мучительно, но необходимо для долгой и счастливой жизни.
Остаться с Сэмом в Гонконге — заманчивая перспектива, но и совершенно безумная. Если не считать красивого антуража, это, по сути, все равно что продавать туалетную бумагу — разве что у продукта упаковка намного симпатичнее.
Живот напрягается, как барабан, когда я понимаю, что нужно смириться: мое путешествие подошло к концу, и я потерпела такой же провал, как идея продавать женские презервативы. И что теперь? Наверное, надо вернуться в Британию и терпеть все унижения, которые выпадут на мою долю.
Но разве я о чем-нибудь жалею? Задумываюсь на пару секунд, после чего мое лицо расплывается в улыбке, и я решаю, что не жалею ни о чем. Ну ладно, допустим, я разорена. И ничего не добилась, кроме плохой стрижки (когда эти чертовы волосы уже вырастут????), загара и побитой задницы: слишком уж часто падала. Но я хоть постаралась. И меня это очень утешает. По крайней мере, я не сижу до сих пор на кухне в старом халате и не думаю, что бы могло случиться, если бы я предприняла последнюю попытку.
Сами посудите: если не считать денег, я ничего не потеряла, кроме работы (но она мне и так никогда не нравилась), квартиры (размером с сарай для веников) и уверенности моих друзей в моем психическом здоровье. Которая тоже не всегда была непоколебимой.
Взвешиваю плюсы. Во-первых, мы снова нашли Сару, и вся эта эскапада оправдывается одним лишь этим событием. Кэрол занялась сексом с мужчиной, которому меньше пятидесяти, — еще один глобальный прорыв. Джесс сдвинулась с мертвой точки, заставив Бэзила принять определенное решение (это вам не хухры-мухры, ведь речь идет о политике), да и у Кейт появился отвлекающий фактор, а то бы сокрушалась, что стала похожа на взрослого гиппопотама. Так жалею ли я о чем-нибудь? Нет, я не жалею ни об одной сумасшедшей, травматичной, пробивающей на слезу, фантастической минуте своего путешествия. Мне просто нужно составить план возврата к нормальной жизни.
Солнце печет в окно, и я начинаю потеть, как банан в полиэтиленовом пакете. Иду в душ и включаю холодную воду на полную мощь. Соски вылетают вперед, как стриптизерша из праздничного торта. И это в последний раз за ближайшее время. Кажется, мужчины сейчас заботят меня меньше всего, так как у меня есть пара маленьких проблем, с которыми нужно сперва разобраться, как то: найти доходную работу, крышу над головой и придумать финансовый план, как расплатиться с кредитными компаниями.
Насчет января можно не беспокоиться. Я проведу его с Кейт, помогая ухаживать за ребенком, зализывая раны и прячась от каждого, кому любопытно будет узнать о результатах моей миссии. Я пока не готова к полному публичному унижению.
Буду обзванивать потенциальных работодателей и объяснять им, что последние полгода провела в буддийском монастыре и «искала себя». Это сейчас так модно, что я стопроцентно получу работу в Сити. Когда с работой все уладится, обещаю каждый заработанный пенни отчислять на уплату долга (покупать буду только еду, выпивку и обувь — вполне разумный подход).
Наконец, я найду квартиру и буду делить ее с двумя неженатыми парнями, членами футбольной команды, которые будут устраивать регулярные вечеринки. Что в этом плохого? Я всего лишь обеднела, но не умерла. Пусть я потерпела страшный крах, это не значит, что жизнь кончена. Я пока еще не готова купить двенадцать кошек и поселиться в отшельнической хижине в Гемпшире. По крайней мере, в этом году кошачий корм мне не по карману.
— Сэм, мне пора ехать домой, — говорю я ему утром за завтраком.
Он тут же сникает:
— А я все думал, когда же до этого дойдет. Надеялся, что ты передумаешь. Мы могли бы тут до конца жизни прятаться.
Заманчиво. Очень заманчиво.
Но я знаю, что должна вернуться домой: мне предстоят новые сражения. В основном с кредитными компаниями.
Первое, что я делаю, вернувшись в Гонконг, — звоню Кейт и сообщаю ей, что планирую приехать домой.