Все это было достаточно легко, пока Каин не сунул свой нос на их территорию. Ашлэнд был территорией «Адских гончих», и все, кто находился вдоль западного побережья, знали это. Юлий не знал, кто из «Диких» залез на окраины Кубы, но это вызывало больше проблем, чем хотелось бы.
Тогда они пришли и напали на Келли. Все знали, что Келли Форстер была под запретом. Она не была частью игры. Она не преступница, у нее даже не было штрафов за превышение скорости. Она не принимала участие в их бизнесе. Так о чем ублюдок думал?
— У тебя странное лицо, — сказал Райли. — Расскажешь?
— Думаю об избиении татуированной кубинской рожи.
Райли благодарно усмехнулся:
— На этот раз, тебе придется это сделать. Тебе надо думать о леди.
На этот раз потребовалось больше контроля, чтобы не закричать:
— Райли, ты знаешь, что я люблю тебя, но думаю, что это глупая идея. Наиглупейшая.
Голова Райли откинулась назад на жесткую медицинскую подушку:
— Это ты глупый.
— Не играй со мной, Райли. Я не идиот, — ему удавалось сдержать свой голос, но с трудом. — Скажи мне. Просто расскажи мне, что, черт возьми, заставило тебя думать, что наша связь с твоей чертовой маленькой девочкой — хорошая идея?
Райли ничего не сказал, только наклонил голову. Очень медленно, словно у него был такой вес, который получали, когда понимали, что на их стороне все права. Юлий видел это время от времени и знал, что не мог с этим бороться.
— Ты прав. Это моя маленькая девочка, и я прошу тебя позаботиться о ней.
— Точно, чувак, она твой ребенок. Она…
— Все. Что. У меня. Есть.
Каждое слово выстреливало, как пуля, заставляя Юлия чувствовать вину. Все его спокойствие было разрушено. Он схватил ближайшую к нему вещь (длинную пустую пепельницу) и бросил через всю спальню. Это не принесло ему удовлетворения. Пепельница, сделав вмятину в стене, упала на пол.
— Ты закончил? — спросил Райли.
Юлий выпустил несколько впечатляющих проклятий, прежде чем опустился в кресло рядом с кроватью.
— Я не хочу жениться. Я не хочу быть чьим-то мужчиной.
— Я понимаю.
— Райли, ты знаешь, на что похожа моя жизнь. Ты знаешь, кем был мой отец, — его глаза сфокусировались на вмятине, которую он сделал. Да, это были стена и пепельница, но что если в один день все изменится? Что, если однажды это будет милое девичье лицо или даже ребенок? — я не хочу быть таким.
— Твой отец был грубым чертовым пьяницей, — фыркнул Райли. — И ты ни капли не похож на него.
— Ты не знаешь этого.
— Кто, если не я, мальчик мой?
Юлий провел руками по волосам и приложил ладони к глазам:
— Ты знаешь, каково это было для меня.
— Да, парень, знаю. А также знаю, что с тех пор как ты был ребенком, ты следишь за этим дерьмом. Знаю, что этому пора прекратиться. Не успеешь и оглянуться, как прикрепишь на свой жилет мой президентский патч, и ты знаешь, что это значит.
— Это значит, что я должен соответствовать.
Райли фыркнул и покачал своей лысой головой:
— Очень легко сказать, Джулс. Но что это значит?
— По-видимому, это значит, что я должен жениться на горячей блондинке, которая ненавидит меня и все, что со мной связано.
Райли кивнул, начиная засыпать:
— Если твоя жена ненавидит что-нибудь в тебе, дерьмо, мужик, ты делаешь что-то неправильно.
Юлий оставил старика спать и бродил по дому. Он был симпатичнее, чем трейлер, который был у его семьи. Как удавалось засунуть туда четырех взрослых и вдвое больше детей, он никогда не узнает. Все он были там, в атмосфере охоты, виски и ярости.
Что он собирается делать, умереть? Что случилось в первый раз, когда Келли кивнула ему, перевернув все с ног на голову? Он прекрасно помнил, что отец делал с его матерью, когда та приходила поговорить с ним. Неважно, какие слова она использовала или насколько была права, его отец всегда ее избивал.
Юлий оказался перед барным шкафчиком. Тот не был заперт, потому что в доме не было детей, а у Цезаря вряд ли был интерес к виски. Юлий сорвал с полки бутылку и налил себе немного, прежде чем убрать ее назад, наслаждаясь ожогом, который переходил с его языка в живот, а затем распространился по всему телу. Он налил себе еще, а затем побрел по коридору.
Он остановился у двери в свою комнату, вспомнив, что сейчас Келли спит там.
Она выглядела ангелом. Он знал многих парней, которые говорили так о девчонках, но что касалось Келли, это было правдой. У нее были светлые, немного волнистые волосы. На ее лице была вся эта мягкость, с оттенком розового на щечках, чтобы она не выглядела как кусок копировальной бумаги. Девушка была красивой и неприкасаемой, и Юлий всегда знал, что с ней ему ловить нечего.