— Как ты? Где ты был? — спросила она.
— Хорошо, хорошо. Женился два года назад. Есть дочь, — его улыбка стала такой глупо счастливой, что Келли почувствовала радость за мальчика, который пытался облегчить ей жизнь много лет назад.
— Ты серьезно? — от удивления ее глаза стали больше. — На ком?
— Ты помнишь Беверли Хант? — немного застенчиво сказал он.
— Бобер Бев? — спросила Келли. — В самом деле? Чувак, эта девушка всегда надеялась, что ты обратишь на нее внимание.
— В тот год, когда ты ушла, она сильно изменилась. И, наконец, сообщила мне о своих чувствах. Она просто ошарашила меня и потащила к алтарю. И я не могу быть более счастливым.
Она еще раз обняла его:
— Я так рада за тебя, Микки.
— Мы придем на барбекю, она принесет пироги.
Келли издала звук, полный одобрения. Это не было похоже на пасту, фаршированную картофелем и сыром, это не пойдет на пользу ее фигуре, и она не сможет надеть свадебное платье, но кого это волнует? Положа руку на сердце, она сказала:
— Клянусь, я больше никогда не назову ее Бобром.
— Я был бы признателен, сестренка, — ответил он, целуя ее в лоб.
Золотой мальчик вышел вперед и протянул свою руку:
— Меня зовут Эрик, но все зовут меня…
— Кен, — предположила она, отвечая на его рукопожатие. Он реально выглядел как кукла. На нем не было шрамов, и пока он носил одежду с длинными рукавами, она не могла увидеть его татуировки. Если бы он надел костюм, то прекрасно бы смотрелся в офисе на Уолл-Стрит или в журнале GQ: — Я слышала.
— А я слышал, что у тебя тоже есть высшее.
— Ты ходил в колледж? — она старалась выглядеть не слишком удивленной.
— Финансов и бизнеса, — он поднял безупречные брови. — Я решил, что работа с «Адскими гончими» довольно прибыльная.
— О, конечно.
— Он делает невероятное, благодаря этим книжкам, — сказал Райли. — Бизнес — далеко не простое дело.
— Но это не моя цель на сегодня. Мы здесь для того, чтобы убедиться, что этот день пройдет гладко. Мы здесь для того, чтобы дать тебе все, что ты хочешь и в чем нуждаешься, — предложил Кен. Его губы сложились в идеальную улыбку. — Мы — твои личные подружки невесты, одетые в кожу.
— Это все, что я когда-либо хотела, — рассмеялась Келли. — Что ж, начнем с того, что надо убедиться в том, что мой муж приедет.
— Мой отец занимается этим, — сказал Микки. — Он решил, что это меньшее, что он мог сделать.
Это было обоснованным беспокойством:
— Это здорово, ребята. Я, эмм, не знаю.
Микки фыркнул:
— Не ври, Келли. Если я знаю тебя, то у тебя точно есть три листа необходимых вещей. Тебе надо отдать нам хотя бы два и позволить все сделать.
Кен взглянул на нее:
— Блокнот.
Келли дружелюбно ответила:
— Я могу…
— Справиться с этим, — закончил Микки за нее. — Она говорила это большую часть своей жизни. И всегда была такой занудной. Келли, позволь помочь нам.
— Келли, — сказал ее отец, — позволь им помочь. Они твоя семья.
В клубе принято ассоциировать все, связанное с ним, с семьей. Она могла сказать «нет», сказать, что может сделать все сама, но дело в том, что осталось еще тридцать вещей, которые нужно сделать, но у нее не было времени.
— Хорошо, — сказала она, наконец. — Хорошо, побалуем меня.
Кен рассмеялся своим пугающе идеальным смехом:
— Декорация и приготовление закусок. Это та жизнь, для которой я был рожден.
— Вы получили указания, парни. У нас мало времени, — приказал ее отец.
Микки в последний раз обнял ее, а Кен похлопал по руке. Они пообещали, что все будет идеально выполнено для бракосочетания. Кен фактически использовал слово «бракосочетание». Затем они оставили ее наедине с отцом и воспользовались тем, что у нее было немного косметики.
— Хочешь, чтобы я занялся твоими волосами? — спросил Райли.
Она взглянула на него через зеркало:
— Ты не делал этого с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать лет.
— Тринадцать, — исправил он. — Твой первый день в старшей школе. На тебе была какая-то футболка со стразами и рваные джинсы.
Она смущенно провела языком по зубам:
— Это было стильно.
— Стиль требует больших затрат. Но я до тех пор заплетал твои волосы.
— Хорошо, — сказала она. — Да, коса бы подошла. Мы могли бы прикрепить ее к голове.
— Как корону? — спросил он. — Собираешься быть принцессой в день своей свадьбы?
Она улыбнулась:
— Да, буду принцессой.
Он усмехнулся и опустился на ковер на колено. Она не спрашивала его, сможет ли он это сделать. Он не слишком сильно дрожал, принимая нужное положение, и его рука, которую он положил ей на плечо, была решительной. Она протянула ему расческу, и он провел ей по волосам.