— Хорошо выглядишь.
— Собиралась проведать отца после ужина, взять для него какую-нибудь еду и проверить, как Кен заботится о нем.
— Окей, я отвезу тебя.
— Спасибо.
Она достала курицу щипцами и положила на салфетки. Подняв глаза, девушка остановилась. На мгновение он этого не понял, но когда ее глаза сосредоточились на его груди, а не на его лице, он осознал. Возможно, он не носил полотенце, но на нем не было рубашки.
Это была честная игра.
— Эй, Келли, мои глаза здесь, — сказал он ей с усмешкой на губах.
Она в замешательстве моргнула, а затем ее большие голубые глаза окинули его тело и лицо. Они наполнялись эмоциями, которые он не знал, но назвал бы их глубокими. Ее губы раскрылись, и язык прошелся по ним в молчаливом приглашении.
— Да, — сказала она. — Там.
Он не знал, кто сдвинулся первый, и не был уверен, что это важно. Она поднялась на носочки, а он опустил голову. Юлий прижался к ее пухлым губам, и она издала небольшой звук. Этот звук ударил его, как наркотик, и он хотел большего. Его руки обернулись вокруг ее спины и сжали клочок ткани, который он не мог назвать платьем.
— Да, — прошептала она, когда его рот опускался вниз по ее шее. Юлий не знал, что делал: целовал, лизал или то и другое одновременно. Все, чего он хотел, это попробовать ее кожу на вкус. — О, да.
Он схватил ее за задницу и поднял. Юлий опустил ее на чистую кухонную стойку, и ее длинные ноги обернулись вокруг него.
Боже, в ней было так много огня и страсти. Ее тело изогнулось, искушая его. Он ответил на призыв. Кожа девушки была такой мягкой под пальцами, когда он подтолкнул вверх подол платья, обнажив ее бедра. На ней был белый хлопок внизу — это не должно было приводить его в такое же дикое состояние. Все, что он хотел сделать, это стащить его зубами.
— Келли, Боже мой.
— Больше, пожалуйста. Не останавливайся.
Она схватила его лицо в ладони и прижалась к его губам. Ее розовый язык нырнул в рот, отступил и снова нырнул. Она обернулась вокруг него, как живое пламя, и он погрузился в него. Его пальцы опустились в вырез платья, и он разорвал его. Измельчил, как бумагу. Она проурчала в знак одобрения и легла как самое вкусное блюдо из кожи цвета слоновой кости и белого хлопка. Ее волосы рассыпались по плечам, обрамляя лицо и грудь, как золото. Она потянулась к нему, позвала его.
— Черт.
Он опустился вперед и лизнул линию кожи, где он встретил чашечку лифчика. Она вздрогнула. Ее руки нырнули в его волосы и притянули его ближе.
— Больше, — умоляла она. — О, пожалуйста, Юлий, дай мне больше.
Ее желание сводило его с ума. Он не мог решить, где хотел ее: в комнате, на полу или где-нибудь еще. Он шарил по ее лифчику, когда его телефон зазвонил. Он был готов игнорировать его, пока ее телефон не зазвонил минутой позже.
Это не могло быть чем-то хорошим.
Он издал звук разочарования и полез в карман за своим телефоном.
— Что?
Он был прав — это не было хорошим знаком.
***
Больницы пахли одинаково. Запах болезни и смерти тщательно скрывали средствами дезинфекции. Келли привыкла чувствовать запахи собак и кошек, но все это было не так, когда она проходила через раздвижные двери. Ее руки дрожали, а мысли не могли собраться, когда она приблизилась к медсестре.
— Меня зовут Келли Форс… Келли Дэниелс. Мой отец поступил сюда недавно. Райли Форстер.
Медсестра с круглым лицом и короткой стрижкой сначала посмотрела на Келли, которая сумела натянуть одежду, что не была сорвана с ее тела, потом на Юлия, который всем своим видом демонстрировал, что он байкер. Губы медсестры побелели под слоем губной помады от того, что были плотно сжаты.
— Вы член семьи?
— Разве она не сказала, что она его дочь? — требовал Юлий.
— А вы?
— Ее муж, — огрызнулся он. — Какие-то проблемы?
Казалось, что Юлий стал на фут выше или, по крайней мере, занял больше места.
Его широкие руки расположились на ровной поверхности стойки регистрации. Он наклонился достаточно, чтобы показать свой внушительный рост.
— Юлий.
— Да, думаю, что помню, — сказала медсестра.
Она повернулась к своему компьютеру и стала смотреть базу, когда подошел Кен, окруженный тихим Призраком и Майклом, который выглядел изможденным. Все трое обняли Келли и похлопали по спине Юлия. Кен был теплым, у Майкла были братские объятия, а Призрак был холодным. Она не была уверена, кто из них был максимально комфортным.
— Он на третьем этаже. Состояние критическое, — объяснил Кен.
— Уже? — спросила Келли. Обычно требовалось несколько часов, чтобы от экстренной ситуации дойти критической. Келли почувствовала, как ее живот опустился, к ногам словно привязали свинцовый груз. Должно быть, она издала какой-то шум или сделала движение, и Юлий взял ее за руку, что удержать.