— Я не заслуживаю тебя, — улыбнулась Келли.
— Ну, как бы я ни хотела обвинить тебя в этом, тот парень, на которого ты зла, начал все это.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, он позвонил примерно за десять минут до того, как это сделала ты, и сказал Майклу встретиться с ним в «Наследии».
Келли почувствовала, как ее сердце сжалось. Он не пошел к Сэди? Или он собирался пойти к ней позже? Или нет? Почему тогда он был таким злым?
— Не понимаю, — Келли посмотрела в свой бокал. Ее угрюмое лицо отражалось в нем. Была ли она такой ужасной женщиной, раз такой человек, как он, намеренно будет так себя вести, потому что ему больше не нужно было ее видеть?
— Не понимаешь? — спросила она мягко. Ее голос был наполнен материнской заботой. — Он отталкивает тебя.
— Я уже поняла, спасибо.
— Не потому, что ему все равно, сладенькая. Ему ой как не все равно, — Беверли сделала еще один глоток, а затем отставила бокал. — Он так себя ведет, потому что боится случайно все это разрушить.
— И что? Он делает это нарочно.
— Да, — засмеялась Беверли. — Он такой парень, который любит контролировать почти все.
— Обычно да, — признала Келли. Она вспомнила пару моментов. — Он не должен всегда все держать под контролем.
Беверли издала похотливый звук:
— Да неужели? Расскажи.
— Не хочу говорить об этом сейчас.
Беверли пожала плечами:
— Давай. Это помогает.
Келли закатила глаза. Это звучало как самая большая куча... ну... что она когда-либо слышала:
— Разговор о сексе как-то должен помочь?
— Ты ничего не знаешь о расставаниях, не так ли?
Келли моргнула. Это правда. Она понятия не имела. Ближе всех к ней был Майкл, но их отношения были неловкими с самого начала. Это было благословение, когда все закончилось. После него было несколько коротких свиданий, но школа всегда была на первом месте, и ничего даже не начиналось, не говоря уже о разрывах.
— Боже, — ахнула Келли. Злость, грусть и страх взыграли у нее в груди. Ее рука начала дрожать. — Я никогда не делала этого. Я никогда не был в настоящих отношениях. Это не могло… сначала это должно было случиться, и тогда все получилось бы... о, Боже.
Дрожь усилилась. Капли вина выплеснулись из бокала. Беверли взяла бокал из ее рук. Келли подтащила одеяло на грудь. Оно грело, но не приносило никакого комфорта. Она так сильно зажала край, что ее пальцы стали белыми.
— Он порвал со мной.
Беверли обняла ее и потянула Келли вниз, пока ее голова не опустилась на ее колени. С нежной материнской заботой Беверли высвободила золотые волосы из конского хвоста, перебирая локоны. Она провела пальцами по волосам Келли и осторожно погладила ее. Эта доброта сломала Келли. Она заплакала. Ее слезы были солеными и горячими. Они лились из ее глаз по щекам так быстро, что почти причиняли боль. Она сжалась в клубок.
— Все в порядке, все хорошо, — успокаивала Беверли.
— Это не так, — всхлипнула Келли, — это совсем не хорошо!
— Будет. Обещаю.
Келли не поверила ей. Она хотела. Приятно было думать, что через некоторое количество времени и с небольшим усилием она почувствует себя лучше. Казалось, что это невозможно. Казалось, что ее сердце разбивается на сотню осколков, каждый из которых меньше последнего. Все болело.
— Это больно, — прошептала она, не зная, говорила ли она это Беверли или себе.
— Знаю.
Раздался детский плач. Келли села.
— Оставайся здесь. Я скоро вернусь.
Келли подтянула ноги на диван и положила голову на руку. Ее кости казались слишком тяжелыми, как будто она вдруг стала слишком тяжелой, чтобы сесть самостоятельно. Когда Беверли вернулась, она держала маленькую девочку. Лицо ребенка было красным от тяжелого пробуждения.
— О, божечки, посмотрите на этой сонное личико, — Келли грустно улыбнулась, когда ребенок плюхнулся на плечо матери.
— Хочешь подержать ее? — спросила Беверли.
Келли подумала об этом. Ей нравились дети, хотя она и не была особенно близка с ними. У нее не было брата и сестры. Не было детей, блуждающих по кампусу колледжа. Тем не менее, идея подержать что-то настолько маленькое заставила ее чувствовать себя немного лучше.
— Да, да, хочу, — Келли протянулась. Беверли нежно положила ребенка на ее руки. Малышка была тяжелее, чем она могла бы подумать.
Ребенок посмотрел на нее, в темных ясных, как у матери, глазах, уже не было сонливости. В ней определенно было что-то от Майкла: нос-пуговка и то, как торчали маленькие ушки.
— Вот и мы, — сказала Беверли.
Келли почувствовала маленькую улыбку, коснувшуюся ее губ.