Я надеялась. Но кажется, слишком хорошо знаю этого человека.
Да, я проиграла. Но не сломалась.
И хоть мне хочется рыдать в голос, я выношу его сверлящий душу взгляд.
— Не смогла.
Он дёргает меня за волосы снова. Подаюсь ему навстречу. Невольно.
— Что ты со мной сделаешь?
Я сглатываю и прикрываю глаза. Я знаю что. Но надеюсь, что за это время, что я бежала от него — всё изменилось. И теперь… Я ему не нужна.
— Наивная, — по звуку — он усмехается. — Я заставлю твоего жениха вернуть то, что принадлежит мне. И ты — будешь его мотиватором сделать это. Я зря за тобой мотался всё это время?
Почему я становлюсь мишенью в борьбе двух мужчин? Я всего лишь хочу свободы. И вздрагиваю, когда он говорит следующие слова:
— Я уже сообщил твоему жениху, где ты.
Я покрываюсь испариной.
Я помню Славу до сих пор. Он бил меня, калечил. Говорил, что наслаждается моим криком. И теперь его враг говорит, что он сдал меня?
Не верю.
Он ведь делает всё это — ради своей выгоды!
— И у тебя есть выбор…
Как и ожидалось.
Он снова играет.
Как и все наши предыдущие встречи.
— Пойти со мной. Сразу. Или же остаться здесь, дождаться его. Я потом заберу тебя у него, но…
Его слова для меня — дикость. Хочу сжать его руку, вгрызться в неё зубами, но молчу. Глотаю никчёмные слёзы.
Трясусь от страха и не знаю, что делать.
— Будет уже поздно.
Я врастаю в пол. Сжимаю пальцами блузку.
Закрываю глаза. Пытаюсь сдержать весь мат. Всю злобу. Это бесполезно. Всё это было бесполезным.
Он нашёл меня.
Нашёл!
Мужчина, от которого я так долго бежала, с лёгкостью проникает в комнату. Притесняет к окну, заставляет затрястись.
А ведь у меня был шанс на спасение… Был…
— Раздевайся, — летит жёсткий приказ.
— Нет, — выдыхаю. Что он задумал?
Слёзы стекают по щекам, а чудовище, что до сих пор не наиграется со мной, стирает их пальцами. Смотрит высокомерно сверху вниз.
Насмехается глазами. Издевается своими действиями.
— У тебя нет выбора, — улыбается, упиваясь моей беспомощностью. — Я здесь. Перед тобой. Запросто могу скрутить тебя. Раздеть. Давай, девчонка, снимай свою одёжку. Оставим твоему благоверному маленькое послание, когда он придёт сюда.
Я переминаюсь на месте.
Не могу решиться.
Но я знаю об Арсанове не по слухам. Он жесток. И всегда добивается того, что хочет.
— Не заставляй меня делать это самому.
Арчи опускает изучающий взгляд вниз, на мою расстёгнутую блузу.
Хищно осматривает моё тело. А я закрываюсь руками и делаю шаг назад. А некуда.
Не уверена, что враг моего жениха будет играть со мной в карты.
Нет. Он сделает хуже.
Внезапно его ладони оказываются у меня на запястьях. Разводят их в стороны. Оставляют беззащитной.
— Я давал тебе время.
Выдёргиваю руки. Точнее, пытаюсь. И предпринимаю попытку вырваться. Уйти отсюда.
— Отпусти!
И дальше также: он найдёт ещё раз. А потом сделает со мной то, что задумал — выманит моего жениха с помощью меня. А перед этим ещё и воспользуется. Поиграется.
Сделает так, чтобы Слава взбесился. Ведь для этого… Я ему и нужна. Поразить его врага.
— Не трогай меня! — визжу. — Я не хочу!
Его лицо ожесточается. Арчи отпускает меня. На мгновение.
Его жестокие пальцы с силой вцепляются в ткань блузы. И в одно движение дёргают её в разные стороны. Пуговицы отлетают, ткань скользит с плеч. А я за секунду остаюсь без верхней одежды.
Испуганно смотрю на Арчи и закрываю обнажённую грудь. Лифчик почти ничего не прикрывает.
— Т-ты ведь не сделаешь мне больно, да?
Глупый вопрос, Ди!
И он игнорирует. Берёт мою блузку, достаёт откуда-то нож, и я чуть не взвизгиваю.
Арчи разрывает ткань. Кидает её равнодушно на кровать.
И снова возвращает всё внимание на меня.
Устремляет взгляд на мои ноги.
— Юбку сама снимешь? Или…
Он поднимает руку с ножом. Кровожадно усмехается.
— Мне тебе помочь?
Я трясусь, вместо того, чтобы дать отпор.
Понимаю, что смысла нет. Либо этот придурок, либо жених от которого я убежала, и который бил меня.
Лучше бы быть одной. Одной…
С трудом хватаюсь за резинку клетчатой юбки. Спускаю вниз по капроновым колготкам. И присаживаюсь, поднимая её с пола.
Закрываюсь руками ещё сильнее.
— Остальное, — басит, разрывая плотную ткань одним взмахом руки.
Я сглатываю.
— Не надо. Я не знаю, что ты задумал, но разве этого недостаточно? Арсанов, послушай, я понимаю, что он тебе что-то сделал, но…
— Снимай, — кидает в меня разъярённый взгляд. И я понимаю: его терпение на пределе.