Сердце моё останавливается.
Бентли, что стоял у входа в здание, двигается за мной.
Сглатываю и иду в обратную сторону, откуда пришла. Мне срочно нужно в людное место.
Спешным шагом направляюсь в сторону машины. Хочу быстро пройти мимо неё, но когда подхожу к ней — двери резко открываются.
Оттуда вылезает грузный мужик. Бритоголовый, в тёмной костюме. На поясе сверкает пряжка ремня, за которой виден пистолет…
Я всматриваюсь в его лицо и…
Едва не кричу.
Оборачиваюсь и стремглав бегу по мокрому снегу.
Нашёл он! Нашёл меня! Мой жених нашёл меня!
Это его люди! Не он! Но этого урода!.. Узнаю!
Паника бьёт в ушах, а знойная тревога отключает мозг. Потому что я бегу не в людное место. Совсем нет. Во дворы, в темноту, где нет ни капли людей.
Чёрт, да лучше бы я пошла на ужин с тем придурком, чем попала в лапы Волкова!
Слава…
Только мысль о том, что он делал со мной подбивает бежать быстрее. И ещё быстрее.
Решаю оббежать дом, чтобы выбежать на людную местность.
И я готова была это сделать. Чисто на адреналине, что бьёт в крови. Я не спортсменка, но борец за свою жизнь. Если я не выживу — Лика больше никогда не увидит меня. И я бегу.
Но нога скользит по мокрому снегу, и я лечу вниз. Время вокруг застывает. Как и моё дыхание.
Я ударяюсь лицом о мокрый асфальт. Сдираю кожу на ладонях, но встаю. И опять ничего не успеваю. Сильная хватка на волосах поднимает меня сама.
Я морщусь, хватаюсь за свою руку. Кажется, я её вывернула, когда приземлялась. И нога болит… Только не говорите, что и она?
— Ну что, добегалась?
Я всхлипываю от досады и смотрю на Вову. А это именно он. Тот, кто также держал меня два года назад, когда мы встретились со Славой.
— Ты смотри какая. Её бедная жизнь не испортила, только краше сделала! Во шеф обрадуется!
— Не-не-не, Вов, давай я заплачу? — плачу в отчаянии. Да не может быть, чтобы моя относительно спокойная жизнь кончилась так просто…
— Ты? Мне? — гогочет в голос. — Знаешь, Диан, ты как была тупой курицей, такой и осталось. Волков ждёт. Знаешь, сколько он мне пообещал за твою поимку? Да я уйду от него. Детей своих обеспечу.
— Которых нет, ахаха, — раздаётся за его спиной. Он подхватывает его смех и глумится надо мной.
— Ну, пожалуйста… — я понимаю, что мои мольбы пустой звук.
Он мотает головой.
— Ты всё же…
Внезапно Вова замолкает. А меня оглушает громкий звук. Похожий на выстрел.
Хватка на волосах ослабевает с каждой секундой.
А его лицо… Меняется. Расслабляется. Глаза становятся стеклянными.
Я приземляюсь на колени и взвизгиваю от сильной боли в ноге. Стоять не могу. Всё же, вывернула. И убежать теперь не в силах.
Поднимаю голову вверх, а передо мной плюхается тело Вовы.
Ещё один выстрел и бритоголовый бугай падает на мокрый асфальт.
И там, за его спиной я вижу дуло пистолета, направленное в мою сторону.
Но оно тут же опускается.
Я смотрю на мужчину, изо рта которого идёт дым. Он прищуривается, прожигает своими голубыми глазами. И шепчет тонкими губами следующие слова так, что я до сих пор не могу пошевелиться.
— У нас ужин, — говорит тихо. — И ты должна быть там, а не здесь.
Он запросто убил двоих. Один. Стоит уверенно в одной рубашке, брюках и ботинках на холоде. Убирает оружие за пазуху и подходит ко мне.
— Он… — шевелю онемевшими губами. — Настоящий.
— Чё? — хватает меня за вывихнутое плечо. Я кричу, но всё же встаю на ногу. Опираюсь на его плечо. От стресса, наверное.
И когда понимаю, чью помощь принимаю — отпрыгиваю от него на одной ноге.
— Пушка… — шепчу. — Она настоящая.
Я помню те мыльные пузыри, что вылетали из дула пистолета.
А сейчас… Судя по тому, что около моих ног лежат два тела… Он убил их. Вот так просто.
Он снова достаёт её, крутит в руках.
— Ах, ты про неё, — улыбается. Снова засовывает её в штаны. Но в этот раз вперёд, а не назад. — Тебе повезло, что мои люди тупоголовые идиоты, любящие играть в игрушки.
Он резко присаживается, хватает меня за бёдра и закидывает к себе на плечо.
— Стой, погоди, — в панике прошу его. У него же оружие.
Вот сейчас мне становится не до смеха. Не до дерзости. Он же меня размазать по стене одним махом может.
Я лягаюсь ногами, но получаю больнючий удар по ягодице.
— Давай я сразу установлю границы дозволенного, — проговаривает таким тоном, от которого я обмякаю у него на плече и как безвольная кукла слушаю каждое его слово. — Для тебя, Диана.
Я сглатываю вновь.