огненная лава и тут же застывая под вопросом. Откуда. Он. Это. Узнал.
— Я тебя предупредил... Кошечка моя. Увидимся через пару дней.
И связь отключилась, оставив меня наедине с другом, который стоял, застывший, как
мраморная статуя, настолько побелело и обескровилось его лицо. Казалось, он отрешённо
смотрел в окно. Меня же трясло от страха. Кошечка... С каких пор его? Адские собаки...
Какие-какие собаки? Я в своём уме?
Петя стоял зависшим, пока я не дотронулась до его плеча. Тогда и встретилась с его
пустым потерянным взглядом:
— Петя...Что с тобой?
Маринов сглотнул слюну и прошептал:
— Юлька... Я такое сейчас видел.
— Что ты видел? Говори громче, — и заметила, как бисеринки пота покрывают его лоб.
— Как в кинотеатре… Оказался на просмотре фильма... В сумерках я был, на старом
кладбище... А там... Памятник... Мой, Юлька... Мой, представляешь? Фамилия, имя, отчество и даты... Я пытался разглядеть ту... Последнюю... Не получилось... — Он
замолчал на миг, запустил руки в рыжие волосы, сжал голову. — И собаки... Две огромные
чёрные собаки с кровавыми глазами по обеим сторонам монумента. И слюна капает с
клыков... Жу-у-уть...
Моя рука сама слетела с плеча друга. Я всё хорошо поняла.
— Иди лучше, Маринов, выпей кофе и забудь обо всём. Жить будешь долго.
— Ну... да... — задумчиво произнёс мой друг и тихо вышел из кабинета, словно позабыв, зачем вообще сюда приходил.
А я закрыла ладонями лицо и поняла, что очередной, третий день на новой должности
принёс сплошные неприятности. Первым же делом к Лерке! Сразу же после работы.
Обшарпанная дверь грязно-жёлтого цвета на третьем этаже стала целью. Мой
бестолковый, изучающий выщербины взгляд, рука, выжимающая кнопку дверного звонка,
— такой меня увидела соседка, когда открыла доступ к своему жилищу. Брюнетка, с
активной боевой чёрной раскраской на глазах в стиле «не было лосьона для снятия
макияжа», одетая в чёрный же сарафан до пола, сняла мою руку с кнопки.
— Заходи, — просто сказала она, затягивая меня внутрь. — Проблемы?
— Угу, — кивнула ей. — Мне ведьма нужна, бабка, фея. Добрая.
— Добрых не держим. Чё там у тебя? — коверкая слова из-за жевательной резинки, она
смотрела на меня с любопытством.
— Колдун...
— У-у-у-у, — закивала соседка головой. — Это серьёзно. Мужики могут быть очень
сильными в магии. А что ему надо?
— Меня.
— Да ну! — Она продолжала жевать, с интересом меня разглядывая. Бросила отрывисто:
— Клёва...
— В сны лезет.
— У-у-у... — многозначительно задумалась Лерка. — Клёва... — И, дальше изучая меня, наконец, показала чудеса сообразительности. — Не нравится?
— Нет, конечно.
— Ну есть чё-нить от него? Шмутка там какая?
Платок! Как хорошо, что не выбросила. Поковырявшись в сумке, достала уже высохший
батист.
— С кровью, — довольно оглядела платок. — Твоя?
Я кивнула утвердительно.
— Пойдём туда, — и указала мне пальцем на зал.
В комнате с довольно унылой обстановкой я увидела по центру круглый стол с кучей
свечей и всяких необычных штучек. Я раскрыла рот. Огромный изогнутый кинжал,
инкрустированный камнями, колода каких-то потрёпанных карт, разноцветная галька с
нанесёнными символами, прозрачный шар-кристалл. Ничего себе... А я думала...
— Садись давай, — она сунула мне стул в руки, а сама умостилась напротив меня. Зажгла
свечи, провела над огнём пару раз руками, словно заряжаясь. — Руку давай. Попробую
почитать твою энергетику для начала.
— А ты... — нужное слово вертелось у меня на языке, но никак не могло вырваться.
Она же приподняла брови и выжидательно уставилась на меня:
— Что?
— Ведьма?
— Страшно? — вместо ответа задала вопрос эта странная женщина с недосмытым
макияжем.
— Не очень.
— Ведьма, — она вцепилась в мою руку, а другую положила на платок. — Но сейчас тебе
лучше заткнуться и не мешать мне, — и закрыла глаза, не обращая внимание на мой
озадаченный вид.
А потом наступила тишина и треск свечи в ней, и топот соседей сверху, и отборные маты
справа, и плач ребёнка слева, и шум воды в чьей-то ванной. А потом Лерка отмерла и
уставилась на меня:
— Энергетика тяжёлая у тебя. Вижу тебя верёвками связанной по рукам и ногам, — потом
замолчала. — Сильно прицепился.
— Как клещ, да? — я ещё пыталась шутить. Совсем конченая. Видимо, инстинкт
самосохранения включился.
Правда, вместе с памятью о событиях в том зале прошлой ночью.
— Хуже, — она вздохнула. — На приворот похоже.