— Помню, — снова прохрипел я. — Вызови ее.
— Данияр Эдуардович, так она же на смене, телефона нет, сама мне звонит, когда нужно, ну, либо перезванивает.
— Так позвони ей,— я уже начинал злиться от ее невнятных слов, — и покорми меня уже.
— Да, да, конечно, — засуетилась Таня.
Она явно испугалась, что-то было такое стальное в моем голосе, что напугало даже меня, а при попытке взглянуть в мои глаза медсестра и вовсе отшатнулась, ее будто парализовало.
Внезапно мне вспомнился сон: девушка, ее речь, пепельные косички. Это сон или реальность? Это сестра Тани?
Она побежала звонить. А я остался один, пытаясь понять, что же со мной случилось. Почему я чувствую себя совершенно другим человеком?
Марьяна
Я проверила все показания, оставила рекомендации Тане, и наконец отправилась в свою небольшую студию в Мурино, чтобы поспать чуть дольше, чем три часа.
Спустя несколько часов, когда я уже была на работе, позвонила Таня. Я даже не удивилась. Скорее всего, Горский очнулся и теперь хочет видеть того, кто стал свидетелем его болезни.
— Марьяна, ты мне очень нужна! — прошептала Таня в трубку.
— Тань, что опять случилось?
— Он срочно тебя требует, — она не сдержалась и начала плакать.
— Успокойся, — пришлось проявить некоторую жесткость, — я приеду.
«Снова этот дом», — подумала я, заходя в прихожую.
Хотелось вновь сюда попасть, но было страшно предстать перед взором мужчины. Однако я должна стойко это выдержать. Опять костюм — и вот я уже в комнате Горского.
— Вы хотели меня видеть? — с раздражением в голосе проговорила я, хотя и намеревалась вести себя спокойно.
— Да, — ответил больной. Он полусидел в подушках, и по его виду было ясно, что на нем в лучшем случае одно нижнее белье. Выглядел он уже вполне здоровым и сильно злым. Глаза казались почти черными, но я-то точно помнила, что они у него синие.
— Я вас слушаю, — мой голос чуть дрогнул, все-таки этот человек меня пугал.
— Вы понимаете, что никто не должен знать, о том, что я переболел вирусом? Это было принципиальное условие для вашей сестры, которое она не смогла выполнить, — он будто чеканил слова, вкладывая в каждое из них угрозу, которая чувствовалась даже на расстоянии.
— Она спасала вас, — попыталась оправдать стоявшую рядом Таню.
— Мне все равно, условие были нарушены! Если вы не сможете держать язык за зубами, мне придется применить очень неприятные для вас меры.
Почему-то мы с Татьяной сразу поняли, что ничем хорошим болтовня не обернется. Но я не робкого десятка и уже давно не позволяла собой командовать.
— Вы нам угрожаете? — со всей бравадой, на которую способна, задала вопрос.
— Предупреждаю, — ледяным тоном проговорил тот.
Я заметила, как вены на голове пациента начали вздуваться. В приглушенном свете лампы они казались черными. Невольно отступила на шаг и только тут заметила, что Таня давно отошла в дальний конец комнаты.
Чтобы сохранить хотя бы подобие достоинства, я сказала:
— У меня нет привычки трепаться направо и налево о том, что меня совсем не касается.
Мужчина кивнул и откинулся на подушки, давая понять, что больше разговора не будет. Мы с Таней поспешили выйти, чтобы избавиться от ощущения страха, которое преследовало в комнате. Только в коридоре напряжение немного отпустило
Глава 4
Данияр
Я раздумывал, как теперь поступить с девушками. В мозгу то и дело проскакивали различные варианты их устранения, но пока не решался это сделать. Все-таки убийство должно что-то оправдывать. Да и при воспоминании о Марьяне в груди начинало противно покалывать. Я был уверен, что во сне видел ее, что это именно она открыла передо мной душу, именно она много лет назад смотрела мне в рот и ловила каждое слово.
Их молчание будет способствовать дальнейшей жизни, не могу гарантировать, что счастливой, но во всяком случае продолжительной. Прикрыл глаза. Силы стремительно возвращались. Появился отменный аппетит. Я чувствовал, что в жилах пульсирует небывалая энергия. Когда раздражался, она будто пыталась найти выход на поверхность и сосредотачивалась на кончиках пальцев, на лице и в груди.
Сейчас во мне начал просыпаться и совсем иной голод. Сегодня я смотрел на доктора Марьяну и понимал, что, помимо ее убийства, было бы неплохо сперва сделать так, чтобы она оказалась в моей постели.