А что такого? Я часто приходила в деревню, а там ба Агата рассказывала разные интересности деревенским детишкам. И много рассказывала про империю и про драконов. Заслушаешься!
Как говорила Ба Агата: “Я даю им образование!”. И родители с удовольствием водили детей к Ба Агате. Я тоже иногда слушала ее, когда помогала ей по хозяйству. Вот поэтому я многое знаю и про драконов, и про империю. Но, видимо, не так много, раз глава тайной канцелярии в наш крайний разговор был удивлен моей неосведомленностью.
В императорском кабинете воцарилась тишина. Теодор, Леодор и Гэбриэл медленно поворачивались в мою сторону. Триг смотрел на меня с затаенной гордостью и полуулыбкой.
Принцесса Тина вертела головой, не понимая что произошло. Кажется, она прослушала мой ответ. Или не поняла его, так как говорила я быстро и тихо. А язык ааронрийской империи принцессе не давался. От слова совсем.
- Вот это да, - вздохнул дедушка Леодора, закатывая глаза. А потом очень сурово посмотрел на троицу за партами, - Шпион знает когда Ааронрийская империя начала свои завоевания! А правители не знают! Позор! Так, где Агата? Пусть сейчас же вывесит белый флаг на башне замка. Чувствую, если нас завоюют нимфы, то уровень образования поднимется раза в три. А то и выше. Тьфу! Позорище!
Бывший император громко хлопнул дверью классной комнаты, которая еще вчера была кабинетом Его Величества Теодора. У меня сердце оборвалось. Почему шпион? С чего он решил? Или он знает?
- Я не шпион, - отрицательно замотав головой я стала отступать от дракона, - Вы не правы. Я ни на кого не шпионю.
Максимилиан тоскливо посмотрел на меня. Кажется, опасностью от него не веяло, но нужно быть осторожнее. Вдруг он, пока жил с нимфами, научился мастерски прятать чувства?
Так, Ева, будь готова бежать. Или кричать. За дверью Леодор. Он не даст тебя в обиду! Хотя, я совсем не знала Максимиллиана. И чего от него можно ожидать!
- Прогуляемся? - со вздохом произнес Максимилиан, махнув рукой в направлении сада. У этих драконом там что? Медом намазано? То один только в саду разговаривает. То второй. Не нравятся мне эти разговоры в саду. После них меня еще долго потряхивает.
Максимилиан приподнял брови, намекая, что это совсем не просьба. А вот это уже плохо. Он приказывал. Но приказывать может только действующий император и принц. А значит… Мамочки! Власть снова у него! Он отобрал ее у Теодора.
- Вижу на твоем лице глубкий мыслительный процесс, - усмехнулся дракон, однобоко ухмыляясь. Так вот откуда у Леодора эта полуулыбка. От деда. - И вижу, что выводы, похоже, верные. А ты не такая глупая, какой прикидываешься, девочка.
- Вы хотите поговорить? - произнесла я, более тихо, чем планировала и нервно облизала губы. То, что я буду вдали от Леодора - мне не нравилось. Он может не успеть!
- Не переживай. Мой внук обещал откусить мне голову, если с тобой что-то случится, - с усмешкой заметил Максимилиан, направляясь по коридору в сад. - Тем более, я не воюю с беззащитными. Однако, это не мешает нам поговорить.
У-у-у-у-у! Самоуверенный дракон! Вот уверен, что я пойду за ним! И ведь придется… Император приказывает.
Я послушно семенила за драконом. Макс был в хмурой задумчивости. Интересно. Когда я попала во дворец впервые, Теодор вел себя точно так же. Это у них семейное, кажется.
А что если и я стану такой же? Как мама? Такой же холодной и неприступной, расчетливой и жестокой. Может быть, пройдет много лет, и я стану второй Сирингой. Это меня немного пугало. Что должно случиться в моей жизни, чтобы я сказала своей дочери, что “люди - есть величайшее зло. И их всех нужно истребить, пока они не истребили нас!
От этой мысли я даже вздрогнула и споткнулась. Император заметил мою заминку, но никак не отреагировал. Хоть это хорошо.
А если правда? Что если, спустя несколько столетий, я стану такой, как королева нимф? Такой же холодной и безжалостной?
На секунду мне представилась моя дочка. Рыжая, с цвета молодой листвы глазами. Как у Леодора.
И я, которая спокойно, с легкой горечью говорит ей, что из нее не получится ничего хорошего. Что ее рождение - наказание матери природы, потому что трон уступить будет некому. Что она слишком мягкая и добрая, что вместо того, чтобы учиться искусно плести интриги, она плетет сумочку из травы. И каждый раз, когда кого-то нужно наказать просит меня быть помягче. И при этом заглядывает в глаза.
Я зябко повела плечами. Неужели родственные связи действительно настолько сильные? И мой побег из дворца матери никак меня спасет?