Он излился на бедро горячей струей, вжимаясь всем телом в мое, впечатывая меня в матрас. Оглушительное сердцебиение Алекса сотрясало и множило мою собственную дрожь.
— Боже, как хорошо, — выдохнул он. — И как долго я тебя искал.
Я извернулась, коснулась его губ, прошептала:
— И я тебя тоже люблю. Идем в душ?
— Сделаем это снова?
— Ага.
— Ну, это вообще-то опасно делать во второй раз сразу же после первого, особенно без презервативов.
— Правда? — едва слышно прошептала я и откашлялась. — Ну, не в нашем случае. Мой цикл скоро кончится, так что можем зажечь напоследок.
— Тогда идем.
Хм. А когда именно у меня кончается цикл?
* * *
После душа, одеваний, поцелуев мы спустились как раз к обеду. Роуз в мягкой юбке до колена и кашемировом свитере с широким воротом поглядела на меня с завистью. Или мне так показалось, когда я в обычных джинсах и свободном свитере улыбнулась ей широкой и счастливой улыбкой.
С такой же улыбкой нас встретил Джейк. Он с размаху ударил Алекса по плечу. Меня такой удар сшиб бы с ног.
— Ого, парень! Похоже, ты чудом уцелел в схватке с вампиром!
Алекс провел рукой по шее. Мы честно искали в его гардеробе что-то с высоким воротом, нашли только водолазку, но шею она полностью не закрывала. А засосы были что надо. Яркие, темно-фиолетовые.
На моем плече был такой же, но скрыть его одеждой было легче.
— Еле отбился, — сказал Алекс. — А где мама с папой?
— Благоразумно свалили к соседям, как раз перед вашей битвой.
Боже, я заливалась краской от каждого его слова. А Джейк явно не собирался останавливаться. Я молча протянула Алексу кофе из кофеварки, направилась к холодильнику. Вчера вечером я помогала Шарлотте с праздничным ужином и примерно знала, что где на кухне.
Подозреваю, что пикировки между двумя братьями на протяжении их взросления были куда ожесточеннее этой. Им было не привыкать.
— Ты собираешься готовить? — спросила Роуз с удивлением.
Я замерла с пачкой от яиц, бутылкой молока и беконом в руке. Хлопнула дверца холодильника.
— Э… да, — ответила я неуверенно.
Это что-то вопиюще неправильное хотеть жрать после жаркой ночи и не менее жаркого утра? Или принцессы питаются эфиром?
— Да я просто, — отмахнулась она. — Там полно еды со вчерашнего ужина осталось. И мы вроде едем в город, на ярмарку. Да, Джейк?
— Да, это традиция. Спорим, я в этом году выбью того медведя? — спросил он Алекса.
— Сомневаюсь, кривоглазый, — ответил Алекс. — Медведь мой.
Я вылила будущий омлет на сковородку, а на второй перевернула бекон. Потом спрошу Алекса, как мы будем прятать его звездность на ярмарке, или тут все знают его с детства и проще с этим. При Роуз мне явно не хотелось этого обсуждать.
Уже хорошо, что мы поедем и будем почти как нормальные люди, гулять и веселиться. Ему ведь так не хватало этого, а то я опасалась в глубине души, что мы все праздники просидим в четырех стенах.
— Дома ты тоже готовишь? — не унималась Роуз.
Намекает, что Алекс завел наивную русскую вместо кухарки? Или мне просто кажется?
— Один раз готовила, — честно ответила я. — Тосты с клубничным джемом на ужин.
— Это было так незабываемо, что обязательно надо будет повторить, — отозвался Алекс, глядя на меня поверх чашки. — У нас полный дом слуг, Роуз.
Ага, значит, не мне одной так показалось. На свадьбу она нашу хочет, как же!
Тут у Джейка зазвонил телефон, а Роуз недовольно нахмурилась.
— Я сейчас! — он не стал поднимать трубку и выбежал в столовую, а оттуда в холл. Голос донесся издалека.
— Пойду переоденусь для прогулки, — сказала Роуз и вышла.
Я поставила две тарелки с омлетом на стол, села рядом с Алексом и посмотрела ей вслед.
— Она пошла подслушивать?
— Ага, — кивнул он. — Не понимаю только зачем, ему звонила секретарша.
Я вспомнила приятную женщину, одно слово — домашнего вида, хотя рядом с Роуз, наверное, любая нормальная женщина с планеты Земля, а не со страниц «Cosmopolitan», будет выглядеть именно так. Чуть полноватая в бедрах, крепкая грудь, серый пиджак простого покроя.
— А почему ему звонит секретарь в праздники?
— Может, что-то срочное? — предположил Алекс.
Не сговариваясь, мы оба притихли и навострили уши. Слов было не разобрать, но тон Джейка не оставлял сомнений — о работе так не воркуют.