Здесь, кроме охранников — шкафоподобных джентльменов в чёрных фраках, больше никого не было. К лестнице меня, конечно, пропустили, но смотрели при этом так, словно в любой момент готовы были ликвидировать, как вражеский элемент, с помощью какого-нибудь атакующего заклинания.
Вцепившись пальцами в перила (шампанское всё-таки сделало своё чёрное дело — картинка перед глазами стала размытой), я не спеша поднялась на второй этаж. Помнится, где-то здесь была библиотека, а в ней такое мягкое, удобное кресло. Надеюсь, Кристофер его не выбросил, потому что тогда, клянусь хордом, я окончательно его возненавижу.
Поиски Купера решила отложить до лучших времён: как минимум до тех пор, пока коридор не перестанет двоиться. Всё-таки отыскала библиотеку и, ввалившись в зал, размерами ничем не уступавший бальному снизу, прямо на пороге скинула туфли.
Застонала облегчённо, с наслаждением прикрывая глаза (как же ноги гудят!), и направилась к вожделенному креслу. Стоит, где стояло — возле камина, облицованного рыжим мрамором. Это было памятное место — здесь меня впервые поцеловали. Притянули к себе, не обращая внимания на слабые протесты. Усадили на колени, обмирающую от волнения, дрожащую от предвкушения, и прошептали, скользя ладонями по талии:
— Знала бы ты, как сильно я тебя хочу, Лори, — а потом поцеловали. Поначалу осторожно, боясь напугать смущённую таким откровенным признанием юную девочку, но уже спустя минуту я поняла, что Кристофер и осторожность — понятия несовместимые. Да и сдержанность не входила в число его добродетелей.
Помню, на мне тогда не было корсета, и каждое прикосновение Грейстока провоцировало внутри взрыв маленького фейерверка. Его губы, его хриплый голос, его запах — всё это делало меня будто пьяной. Покорной и послушной ему, тогда ещё моему жениху.
Интересно, Эдель он точно так же сажает себе на колени и целует? Мысленно выругавшись, допила шампанское. Нет, Лорейн, девочка, ты мне сегодня совсем не нравишься.
Поругать себя как следует мне не дали. От двери раздался резкий голос Грейстока, грозной статуей античного бога застывшего на пороге:
— Что вы здесь делаете?
— Наслаждаюсь тишиной и покоем. Вернее, наслаждалась. До вашего появления. — Я нехотя выпрямилась в кресле. Неужели шёл по моему следу?
— Библиотека не предназначена для гостей.
— Ну так повесили бы на дверях табличку. Что-то вроде: отдыхать можно в туалете, но никак не в библиотеке.
Кристофер вошёл в зал, прикрыв за собой дверь.
— Праздник закончился, Лорейн. Нам с Эдель пора…
— А я разве задерживаю? — поднялась, пытаясь отыскать взглядом туфли.
Нет, всё-таки зря столько пила. Обувь обнаружились в районе Кристофера, как и спасительный выход, а мне в этот район соваться совсем не хотелось. Уж точно не в том состоянии, в котором сейчас находилась.
— Отправляйся к хордам! Ну то есть жениться. А я и сама способна отыскать дорогу из Уайтшира.
— Уверена? — криво ухмыльнулся его светлость. — И часто графиня Ариас злоупотребляет выпивкой?
— О-о-о, — я умилилась, — пытаешься меня задеть? Милый, ты опоздал на несколько лет.
Ругнулась, едва не запутавшись в юбке, но всё-таки одержала над ней победу и твёрдой решительной поступью (по крайней мере, мне так казалось) направилась к Грейстоку.
— Я пью, что хочу, с кем хочу и сколько хочу, — поставила его в известность.
— И спишь ты тоже, с кем хочешь? — Не успела с ним поравняться, как он схватил меня за локоть, заставляя задержаться.
Кожу у виска обдало горячим дыханьем, и предательское головокружение усилилось.
— В этом вся прелесть незамужней жизни, — улыбнулась, подняла на него взгляд, замечая грозовую тьму в карих глазах. — Пока ты будешь корпеть над созданием наследников с пуфиком, я буду наслаждаться всё новыми и новыми любовниками.
Во мне вдруг проснулась игривое настроение. Приподнявшись на цыпочках, шепнула Кристоферу на ухо:
— Только представь, сколько их было и ещё будет в моей жизни.
Попытка шагнуть вперёд, к вожделенным туфлям, успехом не увенчалась. Меня притянули обратно, резко и яростно, а потом, не обращая внимания на попытку ударить в грудь мерзавца, поцеловали, окончательно выбивая из-под ног опору, а из сознания — ощущение реальности происходящего.