Глава 3.
***
Мы едем бесконечно долго. Кажется, что целую вечность. Тело затекает после первой же минуты езды в неудобном положении, но шевелиться я не смею. Смертельно боюсь. Не знаю, что за люди выкрали меня, но понимаю, что с ними шутки плохи.
До последнего момента надеюсь, что автомобиль остановится, меня достанут из машины и скажут, что глупо и совершенно несмешно разыграли. Но машина сворачивает из загородной трассы на ухабистые дороги, и я осознаю, что это совершенно не розыгрыш. Меня правда похитили, вот только пока непонятно с какой целью.
Кажется, что каждый камешек и каждая выбоина оставляет на моём теле синяки. Невыносимо больно и всё сложнее терпеть.
Автомобиль вдруг резко тормозит, и я напрягаюсь. Слышится звук открываемой двери, дуновение сквозняка по спине. Куда меня привезли и что со мной будет?
- Поднимайся, - приказывает мужской голос.
Тот самый, что волочил меня к автомобилю и бросал на грязный пол.
Поняться самой у меня не получается. Конечности не слушаются, а из груди вырывается слабый стон. Кто-то болезненно дергает меня за локоть и вытаскивает из автомобиля. Ноги подгибаются, потому что онемели и я едва не падаю на землю.
- Шагай, шагай!
Меня грубо волочат в дом. Он двухэтажный и сделан из кирпича, но рассмотреть территорию я не успеваю, потому что на улице темным-темно и нигде не светят фонари. Ступни пекут от мелких ссадин, то и дело наступают на шишки и хвойные иголки.
Спустя несколько минут я оказываюсь внутри дома. Здесь холодно и сыро несмотря на то, что на улице лето. Я пытаюсь задать вопрос моим похитителям, спросить за что они так со мной, но меня грубо просят заткнуться и помалкивать. Вопросы будут задавать они, а не я.
Оказавшись на бетонном полу в подвальном помещении, я тут же подползаю к стене и начинаю дрожать. С каждой секундой моя глупая уверенность в том, что рано или поздно всё будет хорошо, меркнет и окончательно гаснет. Мне не выбраться отсюда и добровольно никто меня не отпустит.
Проходит бесконечно долгое время наедине с собой. Кажется, что в подвале водятся крысы, потому что я то и дело слышу странных шорох и возню. Думаю о том, что лучше быть съеденной грызунами, чем истерзанной похитителями. Ещё неизвестно, что они мне приготовили.
Я закрываю глаза, опирая голову о стену и тут же слышу лязг замка. Два мужских силуэта спускаются ко мне в подвал и зажигают тусклый свет. Я щурюсь и пытаюсь разглядеть их как следует. Не знаю только зачем. Сомневаюсь, что у меня получится сбежать и дать показания в полиции, нарисовав их фоторобот.
- Как тебе обстановка, красавица? – спрашивает, усмехаясь, здоровенный бугай.
- Почему я здесь? – отвечаю вопросом на вопрос.
Второй мужчина стоит чуть поодаль, но он значительно худее первого и не такой устрашающий. По крайней мере мне так показалось с первого взгляда.
- А ты не сговорчивая, - бугай делает несколько шагов, приседает на корточки и тянет ко мне свои лапища.
Его лицо не менее устрашающие, чем фигура. Крупный нос, широкие челюсти и шрам на левой щеке. От него неприятно пахнет потом и сигаретами, а когда его пальцы касаются моей кожи, хочется блевать от отвращения. Резко отворачиваю голову и содрогаюсь.
- Не нравлюсь? – хмыкает он. – Тебе придется меня терпеть. Особенно когда я буду сверху.
Парализующий страх быстрыми темпами распространяется по моему телу. Я догадывалась, что меня ждёт что-то ужасное, но, когда амбал озвучил это вслух, стало совсем дурно.
- Отпустите меня, пожалуйста, - мой голос больше похож на скулёж. – Клянусь, я никому о вас не расскажу…
- И так не расскажешь, - хмыкает бугай.
Из неосвещаемой части комнаты выходит тощий. У неё гладковыбритое лицо, а голубые глаза на секунду кажутся добрыми и жалостливыми. Но лишь на секунду.
- Не церемонься с ней, - произносит хриплым голосом тощий.
Я понимаю, что это он волочил меня в автомобиль и придавливал к полу. Внешность часто бывает обманчива.
- Снимай джинсы, будем развлекаться.
- Н-нет, - заикаюсь я и отползаю в угол.
Бежать мне некуда, поэтому я просто зажмуриваю глаза, чтобы не видеть происходящего. Уж лучше бы они убили меня сразу же, чем касались и трогали.
Я ощущаю как грубые руки опрокидывают меня на спину. Пальцы резко расстегивают пуговицу на джинсах и опускают вниз. Я бессвязно бормочу слова мольбы, но это мало помогает. Спустя секунду я остаюсь в одних трусиках и ощущаю тошнотворные прикосновения.
- Марат! – слышу посторонний голос откуда-то сверху.
Господи, их здесь больше, чем два. Сколько? Трое? Четверо? Все они будут издеваться надо мной?