- Какого хрена? – ругается тот же голос.
Слышатся торопливые шаги и третий тоже оказывается в подвале.
- Хозяин велел не трогать её, урод.
Прикосновения амбала ко мне прекращаются, и я выдыхаю. Не знаю как надолго, но кажется моя персональная казнь только начинается. Взять меня силой лишь дело времени. Меня никто не спасёт, потому что Женька пропал без вести и возможно сам находится в беде.
Похитители о чем-то негромко переговариваются. Слов разобрать не получается. Мне хочется только исчезнуть отсюда, раствориться и продолжать жить своей спокойной жизнью, подрабатывая в ресторане. Все же было хорошо… Чем я провинилась перед судьбой?
Гаснет свет, и я остаюсь одна. Сквозь тошноту, подбирающуюся к горлу, сажусь на бетонный пол и тянусь к джинсам. Дрожащими руками надеваю их и жду, что абмал вернется и продолжит начатое.
Я застегиваю ширинку и ощущаю, что сдерживать себя не могу. Меня выворачивает прямо на пол. В тот же угол, где несколько секунд я сидела. Меня рвёт желчью, потому что последний приём пищи был давно. Я ошибочно полагала, что после работы спокойно вернусь домой, приготовлю омлет и лёгкий салат.
Пытаюсь найти в темноте какую-нибудь тряпку, но здесь почти пусто, не считая нескольких ящиков. Отодвинувшись подальше, я опираюсь головой о холодную стену и закрываю глаза. Кажется, что мне даже удаётся подремать, потому что суровую действительность я воспринимаю иначе.
- Просыпайся, - до меня доносится грубый мужской голос.
Я открываю глаза и щурюсь. В подвале вновь горит свет, мужчин здесь двое. Незнакомые мне, новенькие. Могу только догадываться сколько их здесь всего.
Тело сотрясает мелкой дрожью, а зубы начинают громко клацать от страха.
- Умоляю, не надо… - шепчу мужчинам.
Он хмыкает и качает головой.
- Поднимайся, за тобой приехали.
В голове начинает громко звенеть от шока. Неужели мой брат нашелся?
- Женька?
- Какой к чёрту Женька, - отвечает мужчина. – Давид Юсупов. Он сказал, что теперь ты принадлежишь ему.
Глава 4.
***
- Поднимайся, за тобой приехали.
- Женька?
- Какой к чёрту Женька, - отвечает мужчина. – Давид Юсупов. Он сказал, что теперь ты принадлежишь ему.
Я открываю рот, чтобы возразить, но вовремя прикусываю язык. Давид здесь? Он приехал, чтобы забрать меня?
Мои движения рассеянные, а ноги совершенно не слушаются, но я как можно быстрее поднимаюсь с пола и направляюсь на выход из подвального помещения в окружении мужчин. Спереди меня идёт бритоголовый, а позади – тот, кто сообщил о приезде Давида.
Глаза не сразу привыкают к яркому свету на первом этаже дома. Здесь современная мебель и новый ремонт, но запах сырости будто въедается под кожу. Мерзкий и приторный. Сколько жертв в этом доме уже было убито?
Я несколько раз подряд моргаю и замечаю в окружении мужчин Юсупова. Он сильнее хмурится и плотно сжимает губы, увидев меня. В дорогом деловом костюме и белоснежной рубашке. На щеках легкая небритость, которая ему невероятно идёт. Зачем он сказал, что теперь я принадлежу ему? Для того, чтобы мои похитители отпустили меня?
- Хозяин просил её не трогать – мы не трогали, - обращается к Давиду амбал, который чуть не изнасиловал меня несколькими часами ранее. – Можешь забирать свою невесту раз он приказал.
От его липкого насмешливого взгляда тошнота вновь подкатывает к горлу. Стараюсь не вспоминать о том, как руки амбала шарили по моему телу и до белья раздевали. Но в этом доме по-другому не будет. Мне хочется поскорее уехать отсюда, вернуться в свою прежнюю жизнь и всё забыть, если такое возможно.
- Пойдем, Катя, - произносит Давид, обращаясь ко мне.
Он кивает на выход, разворачивается на сто восемьдесят градусов, и я покорно следую за ним, сопровождаемая похотливыми мужскими взглядами. Что было бы дальше, если бы не Давид? Меня пустили по кругу, а затем зарыли у дома в саду?
На улице темно и ничего не видно. Я с трудом перебираю ногами, чтобы поспеть за Юсуповым, но то и дело спотыкаюсь о шишки и каждый раз кусаю губы от боли. На мне по-прежнему нет обуви, а тело напоминает одну сплошную гематому. Со мной не церемонились, швыряли на пол, но не били. Не успели.
Давид открывает дверцу автомобиля и ждёт, пока я самостоятельно заберусь на заднее сиденье. Кажется, он злится и раздражается, и я не понимаю, чем заслужила такое отношение?
Оказавшись в салоне, обхватываю себя руками за плечи. Меня начинает колотить от пережитого шока. Спустя несколько минут, скурив сигарету, Давид опускается рядом со мной на заднее сиденье.