Развернувшись, Алена пулей бросается к гардеробу. Шагаю следом, но торможу на пороге, потому что, подпирая плечом стену, на нас смотрит здоровенный, почти лысый парень в футболке “Манчестер Юнайтед”.
— Ну и амбал, — бормочет мне Алена, проходя в оборудованное под гардероб помещение.
Хихикнув, начинаю раздеваться. Цепляясь пальцами за пуговицы дубленки, вынимаю их из петель одну за одной, посматривая на большую оригинальную люстру в виде ломаной геометрической конструкции…
— Я футболист. — Слышу голос здоровяка. — Перспективный. Почти заезда. Играю за Универ.
— О-о-о… — тянет Алена. — Твоя обязанность всех соперников затоптать что ли? Тебя случайно не Халк зовут?
Поперхнувшись воздухом, отправляю на вешалку свою дубленку и выскальзываю из гардероба.
Бросив взгляд на потолок, по которому бегают блики диско-шара, оправляю свое черное платье платье.
Здесь человек пятьдесят, не меньше, и они с виду прекрасно проводят время. В основном болтают. Через арку вижу почти расчищенную от мебели комнату с новогодней елкой, в которой два автомата с настольным хоккеем, и там, судя по всему, проходят игры года, потому что там принимают ставки. Бегая глазами по лицам, пытаюсь найти среди них свою сестру, но ничего хотя бы отдаленно напоминающего Карину не вижу. Обернувшись через плечо, смотрю на коридор, в котором минуту назад… скрылся Дубцов со своей блондинкой, и сквозь противное ощущение где-то в животе, стараюсь не думать о том, чем они там занимаются…
— Ань…
— Ммм? — смотрю на Алену, которая изображает на лице очень виноватое выражение.
— Нас в кафешку пригласили…
— Кто? — смотрю по сторонам.
— Да этот переросток, — закатывает она глаза, но потом улыбается. — Если не хочешь, останемся здесь… Без тебя я не пойду, так что…
Поняв, о чем она меня просит, вдруг испытываю щемящий дискомфорт, потому что, несмотря ни на что, я вдруг понимаю — присутствие этого Дубцова где-то поблизости все это время делало меня очень и очень живой, хотя до этой минуты я не жаловалась на интерес к миру и вообще, я счастливый человек…
Бросив последний взгляд на проклятый коридор, делаю вдох и киваю.
Может, он больше не появится, а Алена… кажется, у нее свидание…
— Мы же не пешком пойдем? — спрашиваю жизнерадостно.
Глава 17
— Это я… — Толкнув калитку, прохожу во двор.
Неугомонный нос Демона уже тычется в мою ладонь. Порывшись в кармане, достаю пакет с его вкусняшками, и отдаю сразу все. Синеватый свет из окна падает на нас с ним, из чего заключаю, что дед еще не спит, хотя обычно спит еще до одиннадцати, а уже почти полночь.
Для субботнего вечера время детское, это понимаю даже я, но вечер в компании футболиста Артема Колесова и его друга Арсения показался мне пыткой, поэтому Алёна отпустила меня домой. Этот Арсений вдруг решил, что я мечтаю иметь с ним ежеминутные тактильные контакты. Он постоянно прижимался ко мне то плечом, то бедром, то ещё чем-нибудь. И то, что мне это не нравится, дико его раззадоривало.
Придурок.
Я должна была надеть на него графин с морсом, а вместо этого сбежала.
— Хм… — Выйдя в коридор, дед вешает на нос очки. — Такс, бал отменили?
— Карета превратилась в тыкву. — Быстро закрываю за собой дверь, чтобы не пускать по полу сквозняк.
Стягиваю с себя шарф и дубленку, и рухнув на табурет, начинаю снимать сапоги.
— Однако, — цокает он. — А что принц?
Принц?
Пфффф…
— Принц объелся груш, — Закусив губу, побеждаю второй сапог.
От шпилек ноют стопы, но разве возможность увидеть Дубцова не стоит моих жертв? Ведь теперь у меня нет других занятий, только искать с ним встреч. Вот еще! Я забуду его. Начну прямо сейчас. Прямо с завтрашнего утра.
— Экий негодяй, — вздыхает дед. — Ну ничего, найдем другого.
Видимо, в моем ответном взгляде он видит все, как есть — то, что я не привыкла менять принцев, как перчатки, и то, что тема «принцев» в нашем доме теперь запретная.
Без того неровный лоб вдруг прорезают глубокие морщинки. Назидательно, как одному из своих студентов, произносит:
— Какие твои годы, Анна. Главное живи в ладу с собой, а если не получается, значит что-то не так. Не туда свернула.
— Пойду, запишу. — Целую его щеку, проходя мимо. — Спасибо, Максим Борисыч. — Сжимаю сутулые плечи, вдыхая родной запах.
— Запиши, — ворчит он, похлопывая меня по плечу. — На лбу запиши.
— Ложись спать, — напутствую из дверей своей комнаты. — Я дома.