Он сказал, очень сознательно и холодно:
– Будет ли для тебя слишком тяжелым бременем мыть посуду, которую используешь?
Я захлопнула холодильник.
– Ты имеешь ввиду единственную чашу, которую я оставил в раковине прошлой ночью?
–И стаканы накануне вечером, и тарелки перед этим ... – он со стуком поставил свою кофейную кружку. – Это всегда что-то. Я не думаю, что это неразумно с моей стороны ожидать…
–Они должны были отмокнуть! – Я посмотрела на него.
–Они не должны были бы, – сказал он, – если бы ты просто вымыла их, как только поела.
–О Боже мой. Не могу поверить, что мы разговариваем об этом.
Он вздохнул.
– Я просто пытаюсь сделать так, чтобы нам было легче жить вместе.
–Нет, ты пытаешься облегчить себе жизнь со мной.
–Ты более чем можешь сообщить мне, если я могу что-то сделать, чтобы сделать твою жизнь проще, – сказал он, в самом мягком тоне.
–О, да? – Я подошла к нему поближе. – Я так рада, что мы подняли эту тему. Как насчет общаться со мной по-человечески? И не пытаться вести себя так, будто, между нами, ничего не было?
Он пристально посмотрел на меня.
– Ты, действительно, хочешь снова поговорить об этом?
–Да, – сказала я. – Я действительно хотела бы. Потому что я хотела бы знать, что, черт возьми, с тобой не так.
–Что, черт возьми, с тобой? – он потребовал. Он встал, мышцы его челюсти подергивались. – Ты не понимаешь, что здесь происходит? Ты не видишь, как это тяжело? – На мгновение он выглядел сумасшедшим, его глаза двигались из стороны в сторону, когда он искал правильные слова. – Быть рядом с тобой, все время...ты все время...спать...черт возьми, Мэдди. Неужели ты такая эгоцентричная? Ты действительно такая эгоистка?
Я отшатнулась. Его слова ужалили; я хотела настоять, что я не знала, о чем он говорит, но, конечно, я знала.
–Мне очень жаль, – сказала я, наконец, очень тихо. Я слышала, как дрожал мой голос.
– Я не понимала, что мешаю тебе нормально жить. – Я была в ярости, но к моему полному унижению, это выражалось в виде горячих слез, вытекающих из уголков моих глаз и скользящих по моему лицу.
–Это не то, что я сказал. Дэниэль выглядел совершенно побежденным, упав на один из барных стульев. – Ты знаешь, что это не то, что я сказал.
–Нет, прости, ты только что сказал, что я эгоистка. И эгоцентричная. – Мой голос был густым от плача, и я ненавидела его звук. – Это намного лучше.
–Мне жаль, – сказал он, не звуча особенно извиняющимся. – Но ты знаешь, что я имею в виду.
–Да, конечно. – Я закончила весь этот разговор – я не собиралась стоять там и смотреть на его глупое нечитаемое выражение, пока я плакала, как глупый ребенок. Это было унизительно. Я повернулась, чтобы подняться наверх, и к моему удивлению, он последовал за мной.
–Можешь просто оставить меня в покое? – Я не звучала так убедительно, как я надеялась, между всхлипами.
–Нет, пока ты не согласишься прекратить играть со мной, – сказал он.
Погодите-ка, я с ним играла? Это было подло.
–Конечно, – сказала я, брызжа сарказмом. – Я позабочусь о том, чтобы получить право на это. – Я открыла верхний ящик бюро, перебирая бумажки – просто чтобы выглядеть занятой, поэтому мне не нужно было смотреть ему в глаза.
–Я серьезно, Мэдди, – сказал он. – Мы не можем продолжать делать это. Я не могу продолжать это делать.
Я повернулась к нему.
– Хорошо, хорошо! - Я кричала. –Я оставлю тебя в покое! Бог - свидетель, я никогда не буду трясти своей задницей перед тобой!
Он поморщился, немного. Хорошо.
– Прости, – сказал он снова. – Если бы я держался от тебя дальше.
О, хорошо, классические извинения «если». Вряд ли извинения вообще. Я чувствовала, как моя губа свернулась в настоящее рычание; я не могла вспомнить, чтобы когда-либо чувствовала такую злость в своей жизни.
–О, ты имеешь в виду невероятно продуманный медовый месяц? – Мой тон был ядовитым. Я едва узнала свой собственный голос. – Все эти маленькие подарки? Машина, одежда, все это дерьмо? Все, что ты даешь женщине, которую действительно любишь? Ну, ты можешь оставить их себе, Дэнни. Мне насрать на это!
Я бросила все, что было в моей руке в его направлении. Он уклонился, и что-то задело его ухо; когда они ударились о противоположную стену, я поняла, что это была одна из самых первых вещей, которые он купил для меня – ожерелье и серьги, для моего синего платьья, те, которые я так любила, теперь лежали кучкой на ковре.
Послышался звонок снизу.
–Господи, – пробормотал Дэниэль, подходя к лестнице, потирая ухо. Я последовала за ним. Внезапный порыв отнял все мои силы, и я чувствовала, что мне больше не хочется драться. Однако я осталась в стороне, не особенно желая, чтобы меня видели в моем нынешнем состоянии.
Дэниэль открыл дверь.
–Мистер Торн?
Голос звучал смутно знакомым и по какой-то причине, это заставило мое сердце упасть в желудок.
Наступила тишина.
–Да, – сказал он, язвительно.
–Это Джордан Камри, – сказал голос. – Можно мне войти?
Я хотела повернуться и бежать, но я чувствовала, что мои ноги были словно приклеены к полу. Так что я просто стояла там, тупо уставившись, как тот же человек, который расспрашивал меня о наших отношениях, вошел в коридор, как будто он имел на это право.
Он посмотрел на меня, вежливо кивнув.
– Миссис Торн, – сказал он, не реагируя незаметно, во всяком случае на мое лицо со слезами.
–Это из–за интервью? – сказал Дэниэль, наконец, найдя свой голос.
Мистер Камри посмотрел на него.
– Нет, – сказал он, наконец. – Но были высказаны опасения по поводу действительности вашего брака. В таких случаях обычно проводится внеплановое посещение дома. Конечно, вы имеете право на отказ. Но если вы откажетесь, будут приняты другие меры.
–Нет, – сказал Дэниэль. – Мы… это прекрасно. Вы можете ... делать все, что Вам нужно.
–Кто-нибудь из вас может показать мне разные комнаты дома? –спросил он.
Дэниэль кивнул, идя вперед. Они пошли сначала по комнатам, включая мою студию – слава Богу, я спала в кровати Дэниэля в то время, как мой муж болтал механически о каждой остановке. Мистер Камри кивнул, делая заметки. Они исчезли наверху на некоторое время, а затем вернулись вниз.
–Спасибо, – сказал мистер Камри, пожимая руку Дэниэля. – Я ценю ваше сотрудничество. Я обязательно запишу это в отчете.
Он вышел за дверь, и я выдохнула. Я поняла, что он, должно быть, был здесь всего несколько минут, но это было похоже на часы.
–Что это за черт возьми, – сказала я, когда Дэниэль повернулся ко мне, его глаза метали искры. Но не на меня, на этот раз.
–Кто-то, должно быть, что-то сказал. – Он сжимал и разжимал кулаки. – Кто-то, должно быть, связался с ними. Они делают это не для кого-то другого.
Мы бродили по гостиной, целеустремленно, оба сидели на диване, каждый в своих мыслях.
–Лиза, – проговорилась я. Я едва ли пощадила моего фактического босса, так как она ушла в декретный отпуск – с глаз долой, из виду, безусловно, применяется, когда у меня было так много других вещей, о которых нужно беспокоиться, но она была тем, кто рекомендовал меня в качестве невесты с зеленой картой в первую очередь. – Ты сказал, что она одна из тех, кто знает.
Он покачал головой, прежде чем я закончила говорить.
– Она бы никогда, – твердо сказал он. Очевидно, что на этом обсуждение закончилось. О, хорошо. Если он не хотел рассматривать такую возможность, я определенно не собиралась менять его мнение.
Мой разум продолжал мчаться, думая о каждом человеке в офисе, у которого могут быть причины быть подозрительными. Что касается мотива, я не была уверена. INS предлагали какой-то стимул? Или они сдали бы нас по чисто личным причинам?