Отец оказался эгоистичным придурком. Он обещал быть рядом с ней в болезни и в здравии, но когда три года назад здоровье мамы начало ухудшаться, ушел от нас в поисках лучшей жизни, сказав, что страдает от кризиса среднего возраста и ему нужно найти себя. Что бы это ни значило. Он вернулся в Лондон, чтобы жить с женщиной, в которую влюбился, когда учился в средней школе, а мама осталась наедине со своим диагнозом.
Более того, необходимость принимать решения, касающиеся ее здоровья и оплаты ухода, оказала на меня еще большее влияние. Моя вера в любовь полностью разрушена. Брак моих родителей был долгим и счастливым, а потом лопнул, как будто ничего не значил.
За последние три года я разговаривал с отцом всего три раза. Понимаю, что забота о маме целиком лежит на мне, и не полагаюсь ни на один цент от него. И хотя я хорошо зарабатываю, это все же Нью-Йорк, один из самых дорогих городов в мире. Сейчас мама живет в интернате для престарелых в Нью-Джерси, но в идеале мне хотелось бы переселить ее в место получше — поближе к городу. Факт получения наследства означает, что мне больше никогда не придется беспокоиться о том, как позаботиться о маме.
Тяжело вздохнув, я обуваю ботинки.
Я не имею права на ошибку. Мне нужно довести до конца весь процесс женитьбы, как я и обсуждал с Ноем. Это единственный способ, и он должен сработать.
Да, я влюблен в Камрин с тех пор, как впервые встретил ее несколько лет назад. Она классная, умная и немного упрямая, как и любая нью-йоркская бизнес-леди. Я смирился с тем, что так и не поднял свою задницу, не предпринял никаких шагов по сближению с ней, и этот корабль уплыл. Дело сделано. Приглашение в хороший ресторан, который наверняка произведет на нее впечатление, ничего не значит.
Нанося немного геля на волосы, я усмехаюсь про себя.
Да, чертовски верно.
ГЛАВА 7
Камрин
Ресторан потрясающий. Темный и мрачный, с чувственной атмосферой — это, несомненно, самый лучший ресторан, в котором мне приходилось бывать. Анна вчера не шутила.
После того, как отмечаюсь у хостесс, следую за ней в дальний конец зала. Очевидно, Стерлинг уже здесь.
Кремовые шелковые шторы ниспадают со сводчатого потолка, создавая каждому полированному дубовому столу свой собственный альков. Мягкие кожаные диваны, слишком большие и уютные, чтобы их можно было назвать обеденными креслами, стоят по бокам каждого прямоугольного стола.
Пройдя полдюжины столиков, я наконец замечаю его. Должно быть Стерлинг зарезервировал приватный столик, хотя они все полу-приватные, но этот находится в глубине ресторана, с двух сторон которого нет ничего, кроме стен с окнами, демонстрирующими мерцающий городской пейзаж. Рядом с нашим столиком стоит бутылка шампанского, охлаждаясь в ведерке со льдом на кованых ножках.
Заметив меня, Стерлинг встает. Он кладет одну руку мне на талию, наклоняется и быстро целует в обе щеки.
— Сегодня ты выглядишь особенно потрясающе, — бормочет он, посылая теплую волну покалываний по моей коже. Я рада, что выбрала это облегающее черное платье; оно не слишком повседневное, но и не слишком нарядное.
— Спасибо. А ты выглядишь…
Стерлинг одет в темно-синюю рубашку, которая притягивает взгляд, облегая его мускулистую грудь, плечи и бицепсы, а затем сужается, демонстрируя стройную талию. Темные выцветшие джинсы и коричневые ботинки со шнуровкой дополняют повседневный, но сексуальный образ.
Когда Стерлинг приподнимает брови, я понимаю, что он все еще ждет вторую половину предложения. Красиво. Мило. Хорошо. Сексуально. Сочно. Что еще хуже — трахательно. Я имею в виду, черт возьми, его определенно можно объезжать.
— Уместно, — выпаливаю я.
Легкое подергивание челюсти — единственная реакция, которую он демонстрирует, прежде чем садится на свое место.
Пока отблески белых свечей танцуют в тени, мне требуется время, чтобы по-настоящему все обдумать. Понятия не имею, как, черт возьми, мне пить вино и ужинать с этим великолепным мужчиной и адекватно рассуждать о том, чтобы женить его. Вот вам и пример неловкой ситуации.
Подавив волну нервного возбуждения, я опускаюсь на диванчик напротив и сглатываю ком в горле.
Эта встреча не должна быть похожа на свидание, но все, что я отрепетировала с Анной, вылетает в окно, как только Стерлинг садиться на свое место и оценивающе смотрит на меня своими темно-синими глазами. На его губах все еще остается тень ухмылки. Не помогает и то, что я забыла свой блокнот. Опять же, может, это и к лучшему. Не хочу выглядеть полной дилетанткой, читая заметки, которые подготовила накануне.