Под ним — великана нож,
Который перевернут.
Цветы там, ветром сорваны, летят.
В храме сокровища лежат.
Над ним разверзся мир златой,
Хранимый медвежонком в небесах.
За златом тем
Лежат незрячие тигровые глаза.
Глава 13
Пока он декламировал, я пыталась решить, говорить ему или не говорить, что встретила накануне мистера Фогона и что уже слышала эту странную загадку. Ни к какому выводу я не пришла, а просто молчала. Я очень устала, у меня не было сил пускаться опять в длинные объяснения.
— Звучит, как полная чепуха, да? — сказал он.
Я согласно кивнула. Он пожал плечами и провел рукой по своим волосам.
— Скорей всего так оно и есть — чепуха и больше ничего. Ладно, что бы это ни было, Ник Гордон слишком часто все ставил на карту. — Он отпустил мою руку и посмотрел на небо сквозь оконную щель. — Твоему другу, доктору Канигану, нужно время, чтобы все уладить, поэтому поспи часок-другой, Люси. Я больше не хочу разговаривать. Мне надо подумать.
Он отошел и лег на свой матрас. Я пошла к своему, зная, что, несмотря на усталость, не засну. Я с нетерпением ждала возвращения доктора Канигана. Лежа на своем матрасе, я думала о том, что имел в виду мистер Гордон, когда говорил, что он слишком часто ставил все на карту. Сейчас слова его приобрели для меня зловещий смысл. Я так и не знаю, за что он в тюрьме, но если он каким-нибудь образом нанес оскорбление мандарину, то он — в опасности, и эта опасность гораздо серьезнее той, что угрожает мне. Я вдруг осознала, как эгоистично себя вела, и мне стало плохо от этого. Я даже и не задумалась над тем, что ждет впереди Николаса Гордона, а ведь опасность угрожает самой его жизни.
Мне стало стыдно, и, очевидно, в этот момент я и заснула, потому что ничего не помню до того, как, словно во сне, услышала голос, зовущий меня:
— Люси… Люси.
Я подняла голову, озадаченная тем, что не могу понять, где я. Память быстро возвращалась ко мне, пока я выплывала из глубин сна навстречу длинной тени, которую отбрасывали прутья решетки, разделявшей камеры.
Мистер Гордон сидел на корточках у решетки и звал меня настойчивым шепотом. Я подошла и тоже присела, потирая глаза.
— Ты проснулась, Люси? — спросил он. — Действительно проснулась?
— Да, мистер Гордон.
— Хорошо, тогда слушай. Какая у тебя религия?
— Англиканская, как у мисс Протори.
— Конечно. А есть в Кайлин английский священник?
— Нет, с тех пор, как миссия здесь была закрыта. Уже давно. Хотя, подождите. Старый мистер Тэттерсолл! Он остался, и, я думаю, он еще жив. У него была здесь маленькая церковь. Ее сожгли давно, во время бунта. Но он отказался уехать. Он просто остался и все. Доктор Каниган наверняка его знает.
— Хорошо. Теперь, сколько тебе лет, Люси?
— Семнадцать с половиной.
— Твой официальный опекун — мисс Протори?
— Нет, у меня никого такого нет, мистер Гордон.
Он потер небритую щеку большим пальцем, и я увидела, как его глаза засмеялись, и в них заплясали огоньки, когда он сказал:
— Люси, ты можешь кое-что для меня сделать?
— Да, мистер Гордон. Я не знаю, смогу ли когда-нибудь полностью отблагодарить вас за то, что вы для меня сделали, но я сделаю все, что смогу.
Он дотянулся до моих рук и осторожно взял их в свои.
— Ну, вот какое дело… Только не волнуйся и не пугайся: ни то ни другое совершенно ни к чему, Люси. Но если все удастся устроить, то я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Я хочу, чтобы мы сегодня поженились.
Я ошеломленно смотрела на него. И, хотя в камере было холодно, щеки мои горели. Я решила, что он надо мной смеется. Но в его взгляде не было и намека на насмешку. В голове же у меня была полная неразбериха. У меня возникла сразу дюжина вопросов, и мне хотелось задать их все сразу. Я выбрала самый глупый и, заикаясь, спросила:
— Но… разве можно пожениться в тюрьме?
Сидя на корточках у решетки и все еще держа мои руки в своих, Николас Гордон криво улыбнулся.
— Я знаю, что это необычное предложение, Люси, но закон не запрещает жениться в тюрьме.
У меня голова шла кругом. Я спросила:
— Но почему, мистер Гордон? Я хочу сказать, почему английский джентльмен, такой как вы, хочет жениться на девушке, которую он встретил в тюрьме и о которой ничего не знает. Почему?
— Мне кажется, я многое о тебе узнал, Люси Коуэл, — задумчиво сказал он. — Но, действительно, не в этом дело. У меня есть кое-что, и, если бы у меня была жена, она бы получила это в наследство. В противном случае, моим наследником может оказаться тот, кого я считаю своим врагом. Я бы все отдал, чтобы этого не произошло.
Мне было трудно собраться с мыслями.
— Но ваша жена сможет получить наследство, лишь когда вы умрете. И даже если… если я соглашусь, я не уверена, что мистер Тэттерсолл согласится прийти сюда и поженить нас. Нужно объявление о предстоящем браке и… и все такое, — запинаясь, закончила я.
— В такой стране, как эта, у него есть разрешение на отступление от правил, и он может действовать по своему усмотрению в случае крайней необходимости. Он может поженить нас по специальному разрешению.
— Мне кажется, что для него это не будет крайней необходимостью, мистер Гордон. Он скажет, что вы должны подождать, пока вас выпустят из тюрьмы.
Николас Гордон помолчал, словно не решаясь говорить, а затем сказал извиняющимся тоном:
— Дело в том, Люси, что меня не выпустят. Этот брак продлится, в лучшем случае, двадцать четыре часа.
Я подпрыгнула от ужаса. До меня, наконец, дошло значение его слов.
— Вот почему вы хотите, чтобы ваша жена получила наследство? — прошептала я. — Потому что вас… вас казнят?
— Спокойно, Люси, — он крепко сжал мои руки, словно пытаясь унять дрожь. — Боюсь, что это правда. Видишь ли, несколько дней назад я совершил грубую ошибку, хотя тогда я этого не знал. Я кое-что искал. То, что было спрятано много лет назад. Я думал, что ищу в маленьком храме, а это оказался склеп.
Я уставилась на него, почувствовав, как кровь отхлынула от лица.
— Но ничего не может быть хуже, мистер Гордон! Это осквернение могилы! Китайцы боготворят своих предков, и их могилы — священны!
— Я так и понял. Солдаты очень доходчиво мне объяснили.
— Солдаты?
— Этот склеп стоит на вершине холма к югу от города, совсем рядом. Солдаты меня там и схватили.
— Может быть, это склеп бедной семьи? — торопливо спросила я. — Если они очень бедны и если вы хорошо заплатите мандарину Хуанг Кунгу…
— В этом-то все и дело, — улыбнувшись, перебил он меня и покачал головой, словно насмехаясь над самим собой. — Оказалось, что это фамильный склеп Хуанг Кунга. Как тебе это понравится?
Глава 14
Я вздрогнула и подумала, уж не сумасшедший ли он. Разве можно так легко говорить о том, что произошло? Я вдруг вспомнила мисс Протори. Она иногда рассказывала об англичанах очень странные вещи. Они могут совершать безрассудные поступки ради спортивного интереса или пари и считают дурным тоном слишком серьезно относиться к опасности. Когда я смогла наконец соображать, я сказала:
— Вы должны обратиться к вашему послу в Пекине, мистер Гордон. Он может подать прошение императрице, и, если она запретит мандарину Хуанг Кунгу причинять вам зло, вас освободят.
— Не получится, Люси. Он сказал, что не собирается рисковать своей шеей и публично казнить иностранца. Меня убьют разбойники. Такой будет официальная версия, — Николас Гордон говорил спокойно, как будто думал о чем-то другом.
Прежде чем я успела что-то ответить, в коридоре послышались шаги, мы встали, и появился доктор Каниган. У него был усталый вид, но он улыбался. Надзиратель рядом позвякивал ключами, утратив сердитое выражение и что-то вежливо нашептывая. Несколько золотых монет чудесным образом его преобразили.