Это его нисколько не смутило.
— Тебе восемнадцать лет, Люси, и ты гораздо взрослее многих английских девушек твоего возраста. Думаю, тебе нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью, я немного подожду.
— О, спасибо, Терри, извини, если я тебя обидела.
— Не за что, — он обнял меня и поцеловал в щеку. — Я попробую еще раз. Через неделю.
— О!
Он рассмеялся и оставил меня в полной растерянности.
В этот день я не могла уснуть. Пролежав примерно час и устав от вопросов, я зажгла настольную лампу, надела халат и села, обхватив колени, стараясь привести мысли в порядок. У меня появилась идея, не очень ясная, но постепенно принимающая четкую форму.
Я так и не поняла, хочу ли я стать женой Терри, но я могла честно сказать, что у меня не было сильного нежелания выходить за него замуж. Если бы я не знала, что мистер и миссис Фогон против, приняла бы я его предложение? Не знаю. Возражали ли бы они против меня, если бы знали, что наш брак спасет «Луноловов»? Я была уверена, что это меняет дело.
Я знала, как спасти «Луноловов» и как добиться того, чтобы поделить сокровище китайского вождя между Грешемами и Фогонами, если его вообще можно найти и привезти в Англию. Ответ, как мне по глупости казалось, был прост. Я приму предложение Терри в обмен на обещание разделить сокровище с Грешемами. Получив от него согласие, я расскажу ему о своем замечательном открытии. Он сможет поехать в Китай и вернуться с изумрудами. Возможно, мы поедем вместе. Сердце заколотилось при мысли, что я смогу увидеть снова миссию и детей.
Когда мы вернемся, когда сокровище будет разделено, когда будет выкуплена закладная на «Луноловов», я выйду замуж за Терри. Отличный выход из положения! И я постараюсь быть Терри очень хорошей женой, и это возместит мое неподходящее происхождение.
Я вынула из тумбочки блокнот и карандаш и начала старательно записывать. Сначала я написала загадку:
«Под ним — гиганта нож,
Который перевернут.
Цветы там, по ветру летят.
В храме сокровища лежат.
Над ним разверзся мир златой,
Хранимый медвежонком,
За златом тем
Лежат незрячие тигровые глаза».
Теперь — отгадка:
«Слова «гиганта нож» — анаграмма. Если переставить буквы, получится «Лин Кайфер». Миссия, расположенная в здании бывшего храма, стоит на холме, под холмом — деревня Лин Кайфер».
Это решение пришло ко мне неожиданно, в тот вечер, когда мы составляли анаграммы и я попробовала поиграть с китайскими названиями. До этого момента я считала, что наша миссия никак не может быть храмом из загадки, потому что на карте река течет в другую сторону. Но я вдруг вспомнила, что однажды слышала от кого-то в Лин Кайфер, что лет тридцать назад реку перегородили плотиной и пустили по другому руслу, чтобы использовать для земледелия освободившуюся почву. Поэтому местность на карте трудно узнать. Вспомнив это и будучи абсолютно уверенной, что наша миссия — тот самый храм, все остальное я могла объяснить без труда.
Дальше я написала: «В нескольких ярдах от северной стены миссии растет старая слива, рядом — пни от давно срубленных сливовых деревьев. Это — «Цветы там, по ветру летят».
Я задумалась, вспоминая, как в жаркую летнюю ночь, открыв настежь окно, я лежала и смотрела, как отражаются звезды на тонком бронзовом щите. Мне тогда не приходило в голову, почему не меняется расположение звезд, а они просто движутся вокруг одной звезды. Теперь я знала почему. Приехав в «Высокие заросли», я начала читать справочники и прочла в энциклопедии большую статью по астрономии.
Я снова записывала: «Медвежонок — маленький медведь, а следовательно — созвездие Малой Медведицы. Самая яркая в этом созвездии — Полярная Звезда, она отражается на бронзовом щите в стене напротив окна. Хорошо отполированный щит отражает мир, как зеркало. «Над ним разверзся мир златой» означает за щитом».
Я прочитала то, что написала, и поняла, что здесь не все. Я объяснила последнюю часть загадки лишь Грешемам, поэтому я записала: «"Тигровыми глазами" в этой части Китая называют изумруды».
Я вряд ли могла объяснить, почему я написала отгадку. Наверное, потому, что мне не хотелось спать и я решила занять себя, но, возможно, еще и потому, что разгадка этой тайны, как мне казалось, должна быть не только в моей голове, но и на бумаге.
Я сложила бумагу, положила ее в конверт и задумалась. Наконец, я написала адрес мистера Марша. Он уже дважды приезжал в «Луноловы», и мы прекрасно проводили вместе время, но я не рассказывала ему о своем открытии и о том, что не дает мне покоя. Над именем мистера Марша я написала большими печатными буквами: «В СОБСТВЕННЫЕ РУКИ». Затем я подошла к гардеробу, положила письмо к моим остальным сокровищам в старый чемодан и вернулась к постели, чувствуя, что веду себя глупо и слишком мелодраматично. По крайней мере, я буду уверена, ключ к этой тайне не затеряется снова, и, если он когда-нибудь попадет в руки мистера Марша, тот поступит так, как сочтет нужным. В том, что его решение будет правильным, я была убеждена.
Через неделю Терри снова сделал мне предложение. Когда я пробормотала довольно неубедительный отказ, он рассмеялся, не стал настаивать и ровно через неделю снова сделал предложение. В то утро я приняла решение. Я буду действовать по тому плану, над которым думала все эти дни. Я все Терри расскажу: как я вышла замуж за Ника Гордона в тюрьме и почему. Если он все еще захочет взять меня в жены, я скажу ему, что знаю, где сокровище, и спрошу, согласен ли он разделить их с Грешемами. Если он согласится, я приму предложение.
Таков был мой план, и я была горда собой, даже не догадываясь, как посмеется судьба над моими надеждами. Был ранний вечер, мы с Терри были в гостиной, когда он в третий раз попросил меня стать его женой. Я ответила ему:
— Терри, прежде чем дать ответ, я должна тебе кое-что рассказать…
В этот момент громко зазвенел колокольчик у двери. Я замолчала. Терри сказал:
— Продолжай, моя маленькая Люси. Расскажи мне.
— Лучше подождем. Я не хочу, чтобы Меня прерывали. Это очень важно.
Он улыбнулся.
— Хорошо. У нас есть время. Не думаю, что мы кого-нибудь сегодня ждем. Но я слышал, как подъехал экипаж. Ты знаешь, где мои родители?
— Наверное, в мастерской.
Открылась дверь. Нелли, вторая горничная, вошла с выражением изумления на лице.
— Прошу прощения, мистерТерри, — возбужденно заговорила она, — но там джентльмен к мисс Люси. Он говорит… — Она остановилась и оглянулась: — Он говорит… ох, я не могу произнести, что он говорит, мисс Люси!
— Тогда я сам произнесу, — услышав голос, я вскочила, побледнела и задрожала. За Нелли появился человек. Его рука решительно отодвинула горничную в сторону. И Ник Гордон вошел в гостиную.
— Я приехал за своей женой.
На нем было короткое пальто с бархатным воротником, в руке — шляпа и трость. Он был гладко выбрит, лицо его казалось еще уже, чем в тюрьме. В остальном он был таким же, каким я его запомнила. Только темные глаза не смеялись. Они были холодными и ничего не выражали.
Глава 41
Невероятно, но правда. Николас Гордон собственной персоной, живой. Несмотря на потрясение, от которого у меня потемнело в глазах, я почувствовала невероятную радость и облегчение.
— Мистер Гордон? — прошептала я и сделала шаг вперед. — Ах, мистер Гордон, вы… живы! Я… я так рада!
— Правда, Люси? — в глазах что-то вспыхнуло и погасло. Сожаление? Печаль? Не могу сказать. — Что ж, это хорошо, — холодно сказал он. — Иди и собери вещи, пожалуйста.
Он прошел мимо меня и остановился перед Терри. Я отвернулась, схватившись за голову от внезапно осенившей меня страшной догадки. Ник Гордон жив, значит, я его видела тогда, во время фейерверка, когда кто-то отнес меня в Чизлхестские пещеры. Значит…
Я не хотела знать, что это значит, и заставила себя посмотреть на двух мужчин, не отрывавших взгляда друг от друга. Терри был бледен так же, как, я уверена, была бледна я сама, его горящие глаза были широко открыты.