В миссии было непривычно тихо, когда нас осталось всего пятеро. Я приготовила сытный ужин из запасов, оставленных нам солдатами, и мы наелись вволю. Через три дня доктор Каниган уехал в Каниль на повозке, запряженной мулом, одолженной у одного из крестьян. Мы с Ником просили его поехать вместе с нами в Англию, но он только улыбался и качал своей седой головой.
— Я стар, я устал, но я здесь нужен, Люси. И я хочу здесь остаться. Пишите мне, я никогда вас не забуду. Никогда не забуду Ника. Он нас всех спас. А когда вы с Томом Маршем пришли, вы продолжили то, что делал Ник. Я не забуду тебя, Люси. Я все-таки выдал тебя замуж, не так ли? А это напомнило мне о том, что я еще не целовал невесту. Иди-ка ко мне.
В тот же день, через несколько часов после обеда, доктор Каниган уехал, а я отправилась в деревню, чтобы найти немного ткани и починить куртку Ника, которая была вся разорвана в результате взрыва, чуть не стоившего Нику жизни. Он потребовал, чтобы ему принесли одежду, и я оставила его, сидящим на постели в брюках, рубашке и ботинках. Он все еще был очень слаб, но последние три дня по несколько раз ходил по комнате под наблюдением доктора Канигана и уже не морщился от боли.
Я была в деревне больше получаса, потому что меня многие останавливали. Поднимаясь на холм, я увидела, что к воротам привязана лошадь. Она была вся в мыле, кто-то мчался на ней всю дорогу без остановки. Интересно, кто же это. Дверь в здание миссии была открыта, и, когда я вошла, сердце сжалось и кровь начала стынуть в килах.
На полу лежал мистер Марш, на голове у него была ужасная ссадина, и по лицу текла струйка крови. Я встала на колени рядом с ним, чувствуя, как кровь стучит в висках, и с радостью обнаружила, что он дышит. Через мгновение я уже была на ногах, потому что меня обуял новый страх, и я бросилась по лестнице с криком:
— Ник! Ник!
Я бежала по коридору в комнату Ника, когда услышала его крик:
— Нет, Люси! Назад! Беги!
Я влетела в комнату и остановилась, словно наткнувшись на невидимую стену.
— Ты ведь знаешь, что она не убежит, не так ли, Ник? — сказал Терри Фогон.
Он немного отодвинул занавеску, разделявшую комнату, и стоял у стены. В руке у него был пистолет. Он выглядел почти так же, как в день нашей первой встречи, когда он приехал в Лин Кайфер. Только сейчас он улыбался, но в его улыбке и глазах было что-то такое, от чего мне стало плохо.
— Сюда, Люси, — он махнул пистолетом, и я прошла рядом с ним на половину Ника. Ник сидел на кровати, ноги в ботинках касались пола, из-под рубашки были видны бинты, лицо у него окаменело. Я подбежала к нему, он обнял меня одной рукой, не отводя глаз от Терри Фогона, который отошел от стены и подошел к изголовью кровати, за спиной у него была занавеска.
И только сейчас, словно проснувшись, я поняла, что за последние несколько недель я забыла о Терри Фогоне, забыла, что я приехала в Китай, чтобы предотвратить беду, если они с Ником встретятся. И вот Терри здесь… с пистолетом в руке.
Он улыбнулся.
— Наконец-то мне повезло, не так ли? После всех этих лет, когда все пошло прахом. Две недели я сидел в Тяньцзине, не находя себе места, мне не терпелось поскорее добраться сюда, как только кончится война. По дороге сюда я встретил людей из миссии с солдатами. Теперь я знал, что ты здесь и Люси с тобой. Дорогая маленькая Люси, которая решила загадку, но мне ничего не сказала. Я думал, ты снова выиграл, Гордон, но нет. Теперь моя очередь.
Я увидела, как пульсирует кровь у виска под золотистой прядью.
— Моя очередь, Ник, — повторил он. — Отдай мне изумруды.
Ник засунул руку под подушку и вытащил оттуда старинный кожаный мешочек.
— Здесь все, — голос его был совершенно бесстрастным, он поднял мешочек.
— Бросай. Нам лучше сохранять дистанцию, — у Терри на губах была ужасная лучезарная улыбка. — Ранен ты или нет, с тобой лучше не рисковать. Я давно это понял. Еще в школе. Припоминаешь?
— Я помню, как ты изливал свою ненависть на Эдмунда Грешема, пока я тебя не остановил. — Ник бросил мешочек, и он упал к ногам Терри. — Милости прошу, Фогон! — все тем же бесстрастным голосом сказал Ник. — Ты бы в любом случае получил свою долю.
Терри покачал своей золотоволосой головой, продолжая зловеще улыбаться:
— Победитель получает все, Гордон.
— Тогда бери и уходи.
— Оставив тебя в живых? Я никогда не буду чувствовать себя в безопасности, старина. Тебе конец.
— Пусть будет так. Отпусти Люси. Немедленно.
— Оставить ее в живых? Да она же свидетель. Так не пойдет. И твой отец, ему тоже придется умереть, он все еще жив. Мне пришлось ударить его по голове. Я не хотел насторожить тебя выстрелом, — он посмотрел на меня, и его лицо вдруг исказилось непонятной тоской. — Ты предала меня, Люси, но я тебя прощаю. Я не хочу тебя убивать, но должен. Ты ведь понимаешь, правда?
Я ответила дрожащим голосом:
— Нет, Терри, не понимаю. Пожалуйста, опусти пистолет. Ты возбужден…
— Прекрати! — яростно выкрикнул он. — Прекрати! Если ты не понимаешь, то только потому, что ты дура. Мне нужно было покончить с тобой еще тогда, в пещерах, а не оставлять тебя в живых, но я не смог себя заставить. Я не знаю, как ты нашла выход, но это было мне хорошим уроком. Я слишком мягкосердечен. Больше я подобной ошибки не допущу.
Мне казалось, что чем дольше мы будем говорить, тем больше шансов на то, что волна безумия, нашедшего на него, пройдет, и я спросила:
— Почему ты отнес меня в пещеры, Терри? Он посмотрел на меня с гневным раздражением.
— А что еще мне оставалось? Я должен был на тебе жениться, господи! Я — Фогон, но я уже был готов жениться на сироте, чтобы спасти «Луноловов». Поэтому я и положил бумаги в твой чемодан. Но Грешемы запретили мне встречаться с тобой, мне нужно было от тебя избавиться, чтобы выиграть время, пока адвокаты найдут наследников, уже твоих наследников. Боже мой! Неужели ты не понимаешь, что мне ничего другого не оставалось? Неужели непонятно, почему я оставил тебя в пещерах? Но ты выбралась. А когда ты появилась в «Луноловах», я снова подумал, что могу жениться на тебе…
Я не могла рассчитывать, что мистер Марш придет нам на помощь. От той раны, что у него, он не скоро придет в себя, я не смогу так долго заставлять Терри говорить. Я молилась о том, чтобы какое-нибудь сказанное мною слово развеяло облако безумия, застилавшее его ум. Поэтому я снова заговорила:
— Ты был так добр ко мне, Терри. Неужели ты ничего ко мне не чувствовал?
Он посмотрел раздраженно.
— К тебе? Что это значит? Я люблю только «Луноловов». О, ты хорошенькая и временами забавная. Я никогда не испытывал желания покончить с тобой. Я и сейчас этого не хочу, — его глаза неожиданно заблестели. — Но я должен свести счеты с Гордоном. Он уже мертвец. И тебе тоже придется умереть. Дураку ясно!
Он прицелился.
— Ты — первый, Гордон.
Я почувствовала, как Ник весь напрягся, и поняла, что он бросится на Терри в безуспешной попытке добраться до него. Неожиданно ужас, который рос во мне, сменился такой яростью, которой я в себе даже не предполагала. Я выбросила вперед руку, ударив Ника так, что он упал на кровать, выпустив меня, и ринулась на Терри Фогона. Я почувствовала, как оскалилась, как волосы встали дыбом, а пальцы сами по себе превратились в когти.
— Нет! — крикнула я.
Я заметила изумление на лице Терри, и, когда я была уже рядом, его свободная рука поднялась и он ударил меня кулаком так, что я отлетела к стене и поползла по ней вниз, почти теряя сознание.
Я услышала, как Терри воскликнул:
— Не двигаться, Гордон!
Я медленно подняла голову, перед глазами все кружилось. Ник беспомощно лежал на кровати. Он упал на рану и изо всех сил пытался сесть, так что пот тек по лицу. Терри опомнился от изумления и прищелкнул языком:
— Тигрица защищает своего самца, — сказал он. — Ты покорил сердце китайской сироты, Ник. Как это тебе удалось?
Не сводя глаз с Терри, я медленно встала на четвереньки.
— Нечего сказать, Ник? — насмешливо осведомился он, улыбнувшись, и щека его быстро задергалась. — Слова иссякли, удача тоже? Что ж, пора покончить и с тобой. Я собираюсь пристрелить тебя, как собаку. Немедленно…