Исбел сидела, не проронив ни слова, но ее глаза блестели так красноречиво.
Доунан откровенно скучал.
— А можешь что-нибудь повеселее? — попросил он, наконец.
Тогда Тавиш спел «Следка-дракон», о морском драконе по имени Следка, который поспорил с капитаном быстроходного корабля, что облетит вокруг всего света быстрее, чем тот доплывет до противоположного берега.
Исбел весело смеялась.
— Не, это детская песня, — фыркнул Дон. — Давай что-нибудь нормальное.
Тавиш предположил было, что все «нормальное», очевидно, не стоит петь в присутствии дам. Охотничью «Белый снег» он забраковал сразу, «Вереск цветет для тебя» — тоже. Про «Выше огня» даже слушать не стал.
— Да что же такое! — Дон озадаченно тер подбородок. — Поешь ты хорошо, а спеть ничего не можешь. А «Ласточка моя» — знаешь? Про горбатую бабу и про любовь. Там ничего такого, хорошая песня!
Тавиш усомнился, что совсем ничего. Тогда они вместе вспомнили первый куплет, потом второй…
— Нормально, пой уже! — потребовал Дон. — Если вдруг и попадется какое-то слово, так ты пропусти. Уж очень ее люблю.
Тавиш сдался. Первый куплет действительно оказался хорош, и второй тоже, но в третьем он, хмыкнув, пропустил, пару слов. А вот четвертый совсем не задался. Тавишу удавалось одно слово из трех, да и то невнятно.
— И пусть она горбата слегка, но дырка у ней что надо! — неожиданным басом подтвердил Йоан из-за спины. — Эх! Ласточка моя!
Адель и не видела, когда он подошел.
Тавиш от неожиданности чуть не порвал струну.
— Ты поаккуратнее там, — усмехнулся он. — Потише.
Дон заржал в голос.
— Я поаккуратнее? — Йоан удивился, шагнул ближе. — Это же ты такие песни поешь.
— Я пропускаю, — Тавиш весело улыбался. — Может, споешь что-нибудь сам?
— Не могу, голос сорвал. Таш, мне с тобой поговорить надо. Пару слов, буквально.
Голос у него и правда был хрипловатый.
— Сейчас?
— Да. Отдай свою лютню девочкам.
Взяла Исбел. Заиграла. Что-то нежно-нежное, воздушное, про ожидание у моря. Голос у нее был слабее чем у Тавиша, но очень приятный.
Дон страдальчески закатил глаза.
Адель искоса поглядывала на Йоана, как он что-то доказывает Тавишу в стороне, эмоционально, но только слов совсем не слышно. Даже не пыталась гадать. Тавиш слушал.
Пару слов, да… Исбел почти успела закончить пятую балладу, когда они вернулись.
— А хотите, я сыграю что-нибудь веселое? Потанцевать? — предложил Йоан сходу. — Последняя ночь в дороге, луна, звезды, костер горит. Самое время, а? Таш, пригласи даму.
— Сыграешь?
— Да. Кровавую Мэри. Без слов, ты не волнуйся. Там ритм хороший, удобно танцевать.
И тут же брякнул пару аккордов. Но замолчал.
— Да, Дон, хотел спросить, пока не забыл. Там парни тренируются, я посмотрел… Ты не собираешься своего в рыцари посвящать? Как там его? Оруженосца…
— Шон.
— Да, Шон. Из Ойгригов? Сколько ему? Лет семнадцать? Пора уже. Парень хорошо дерется, выступил бы на турнире, порадовал бы семью. А ты бы взял кого-нибудь помоложе, порасторопнее.
— Да, думал… — Дон насупил брови.
— Боишься конкуренции? Думаешь, он тебя побьет? — Йоан засмеялся. — Не бойся. Я тоже участвую.
— Не боюсь я. Вот доедем и посвятим, чтоб все по чести, в храме Арена.
— Да, в храме правильно, — согласился Йоан.
И заиграл.
Тавиш протянул руку Исбел. Потом, чуть помявшись, Дон пригласил Адель, она не стала отказывать. Потом и другие пары собрались вокруг них.
А Йоан играл. Быстро, горячо, не уставая… страстно. Без слов, только тихо насвистывая.
На рожке луки седла повязана красная лента. Адель сразу заметила. Замерла в двух шагах.
Что-то не так?
И Тавиш едва глянул и мгновенно дернул ее назад.
— Стой. Не прикасайся!
Его лицо разом побелело.
Ветер трепал ленту, лошадь чуть пританцовывала, пофыркивала.
— Кто седлал? — потребовал Тавиш.
— Я, милорд. Что-то не так?
Конюх, парень с их же, Моров, конюшни. Слегка озадаченный.
— Лента, — Тавиш смотрел на него. — Ты завязал?
— Лента? — парень не понял, посмотрел на Тавиша, на лошадь Адель. — А, да… лента… и правда… Я не завязывал, милорд. Не видел… Снять?
Он уже собрался было, но Тавиш успел схватить за шкирку.
— Не трогать!
— Да, милорд…
Тавиш поджал губы. Достал из своей сумки толстые кожаные перчатки, натянул.
— Кто-то подходил?
— Да нет… вроде… — конюх почесал затылок. — Тут мальчишка ходил, совсем пацан, из королевских. Кормил лошадей морковкой. Он часто ходит, лошадок любит, все умеет… а его на кухню определили.