— Он хорошо стреляет? Ты видел?
— Нет. Никто не видел.
— Тогда почему?
— Интуиция, — Тавиш засмеялся. — Интуиция — наша сильная сторона, нужно доверять ей. Ты же Мор.
— Наверно… — Адель задумалась.
Все ответы где-то рядом, нужно только довериться. Может быть…
Адель путалась довериться, но у нее не выходило никак, что-то мешало.
Тавиш наблюдал за лучниками.
— Что ты знаешь о проклятиях, Таш? — спросила она.
Он вздрогнул. Нахмурился.
— Ты говоришь о Йоане? Не много, Дел. Я знаю, что Йоан проклят, и что проклял его, еще до рождения, наш дед, когда Уллем отказался жениться на матери и сбежал к Айгнес Харалт.
— Когда он женился на Айгнес.
Наверно, не стоило этого говорить. Предполагалось, что никто не должен знать… но кому Адель еще может доверять, если не брату? Кто еще может подсказать ей решение?
— Женился? — Тавиш совершенно явно не знал. — Они были женаты? Ты уверена?
— Да. Йоан законный старший сын. Только ему осталось жить полтора года. Айгнес сумела каким-то образом отсрочить проклятие для сына, но только на четверть века. Осталось немного.
Тавиш нахмурился.
— Я не знал, Дел. Ты уверена? Да? Я знал, что Уллем любил его мать и… Да, знал, что он проклят, но он же Харалт, ему удается обходить все острые углы, предвидя на несколько ходов вперед. Это не простая жизнь, но все же… — Тавиш задумчиво поджал губы, замолчал ненадолго. — Знаешь, — покачал головой, как-то помрачнел, — я тут говорил с ним недавно, ну, о своем… торговые дела с Мидасом. Хорошее дело, но нужны вложения, на первом этапе немного, но со временем еще. Он спросил сразу — и когда этот второй этап? Я сказал — где-то через три года. Он посмеялся так, сказал, три года для него слишком большой срок, чтобы загадывать. Он может вложить сейчас, но потом ничего обещать не может, никаких гарантий. Я еще чуть не поругался с ним… Что за легкомыслие, если невозможно загадывать даже на такой короткий срок? Нужно учиться планировать, это важно… А все как раз наоборот. Да?
Адель кивнула. Слезы подступали.
— Я не знаю, Дел, — сказал Тавиш растеряно. — Все эти проклятия — это темная магия. Запрещенная, по большей части. Как для нас — манипуляции со временем. Знания передаются строго по основной ветви, строго от отца к сыну. От деда — Ангусу, потом Кеннету. Я не знаю ничего. Мне просто не положено. Возможно, есть какие-то книги в Старой библиотеке Андруса, у Харалтов. Но тогда Йоан должен и сам все это знать. Если бы что-то можно было бы сделать, он сделал бы давно… Не знаю…
Тавиш пытался все это осознать.
От отца к сыну…
Значит, как менять прошлое — Тавиш знает? А ей просто не положено…
Если бы она еще знала, что должна изменить, то не сомневалась бы. Она сделал бы все. Нашла бы… Настояла бы. В Андрус поехала бы, наконец. Но есть что-то такое, что зависит лично от нее…
Как понять? Время еще есть. Время…
Вдруг Тавиш напрягся.
Адель сначала увидела, как он вытянулся, и только потом поняла, что его беспокоит. Только сразу не поняла — почему.
На поле, где тренировались стрелки, выскочила кошка. И здоровый пес за ней, с визгом, с лаем…
— Пойдем отсюда, — Тавиш схватил ее за руку.
— Что случилось?
— Интуиция, — буркнул он.
И уже тащил ее прочь.
Но не успел.
Ругань с поля, кажется, кого-то сбили с ног. Лай собаки.
Там…
Адель еще успевает обернуться, заметить, как кошка с дикого разбега, метнувшись в сторону, прыгает на спину лучника, который вот-вот собирается стрелять в мишень, уже натягивает лук, целится… Но в следующее мгновение Тавиш уже дергает Адель вперед, закрывая собой.
Свист. Аж звенит в ушах.
И тут же резкий удар сбивает Тавиша с ног, они вместе падают, едва не кувырнувшись через голову…
Паника.
Все замирает. Слышно только, как колотится сердце. Страшно даже вздохнуть.
— Жива? — шепот Тавиша у самого уха. Он почти лежит на ней.
Жива.
Потом они вместе пытаются сесть.
У Тавиша дрожат руки, он белый-белый, как снег. В его плече, сзади, торчит стрела.
Все хорошо.
Тавиш сидел на табуретке, все еще белый, но уже успевший немного прийти в себя. Тихо шипел, когда промывали рану. Стрелу вытащили. Ничего страшного. В плечо. Это не опасно. Древняя кровь в каждом из них и без того быстро затягивает раны, без последствий. А если еще и Олстеры помогут, за Гэвином уже послали, то к утру будет как новенький, хоть в турнире участвуй. Все обошлось.
Но страх остался.
Это не случайность.
Рана затянется, но попади стрела в сердце — никакой древней крови не справиться бы.