Усмешка в его черных глазах пугала. Адель пыталась закрыться от него, изо всех сил, но никак не могла сосредоточиться. Паника все равно прорывалась на поверхность. Умеет ли Рон читать мысли?
— Я невиновна… — шепнула она.
— Ты упряма! Только и всего. Я же вижу твое смятение и твои сомнения, думаешь, можешь что-то скрыть от меня? Ты должна ему верить, и он защитит тебя? Так? Не нужно быть Бренанном, чтобы видеть это. Я достаточно знаю тебя и своего брата, чтобы просто сложить очевидные истины. Он обещал? И велел тебе стоять на своем? Он договорится с богами! О-оо! Харалты умеют! Ты хоть понимаешь, что боги ничего не дают просто так? Нужно что-то отдать, чтобы получить взамен победу. И если ты виновата, то отдать нужно действительно много. А что может отдать человек, у которого ничего не осталось? Даже собственной жизни. Пять месяцев? Или уже меньше? Это же не имеет обратной силы, он успел продаться и так… Стоит назначить поединок на начало весны, это совсем не сложно — пока мы вернемся домой, пока соберем судей, пока рассмотрим все обстоятельства… И тебя просто некому будет защищать.
Адель не понимала. Но было невыносимо страшно.
Сердце останавливалось и дрожали руки.
Рон шагнул вперед. Потянулся к ней… Его ладони на ее талии… Его глаза завораживали.
— А если он не вернется? — спросил Рон. Он его голоса пробирал озноб.
Вернется.
«Верь мне». Она будет верить. Йоан вернется.
Адель молчала. Она не вправе сказать это вслух.
— Шлюха!
Вспышка. И хлесткая пощечина. Так, что потемнело в глазах. Боль отдалась в зубах, в шее… Адель вскрикнула, попыталась дернуться назад. Но он держал ее. Нет, Рон не ударил, он все так же обнимал ее за талию, не пошевелившись, и лишь еще крепче прижимая к себе. Но это… Щека горела по-настоящему, хоть пощечина была только в голове.
— Шлюха, — шипел он сквозь зубы, его ноздри раздувались, и даже лицо становилось совсем звериным. — Ты хоть помнишь еще, что ты моя невеста? Или всем давно плевать?
Вдруг оттолкнул ее.
Быстрым широким шагом подошел к кровати, поднял подушку, вытащил куртку Йоана, которую она пыталась спрятать. Адель вздрогнула. Не нужно было приносить сюда… Йоан так и оставил ей, накинул ей на плечи, чтобы она согрелась, и убежал догонять Лене… Нужно было бросить еще в саду? Адель просто растерялась, не знала, что делать. Она пыталась спрятать…
— И что он делал в твоей спальне? — хриплый голос Рона почти дрожал от ярости. — Доказывал свою верность? Терять ему все равно нечего, так почему бы немного не развлечься? «О, Адель, ты же подаришь мне немного любви и немного счастья напоследок!» Так? Верь мне?! О! Ему так легко верить! Невинный мальчик с тяжелой судьбой. Кто же ему откажет? Болтать он умеет! Столько красивых слов о любви. Ах, его бабка с дедом женились по любви и до сих пор так любят друг друга. Ах, его мать отдалась отцу от большой любви, пожертвовав жизнью. Невероятное счастье! Его милая сестричка должна сбежать с каким-то безродным недоноском, жить в нищете под забором и просить милостыню, и это будет куда благородней и принесет ей больше счастья, чем выйти замуж за принца Ауэгды? Ты видела этого принца? Да половина девушек при дворе пускает слюни глядя на него, надеясь на один только взгляд. Я понимал бы, если ее бы хотели отдать за старого жирного урода. Так нет же. Ах, без любви! Да откуда взяться этой любви, если голова забита одной дурью. Лене шарахалась от этого Валерио заранее, даже не пытаясь взглянуть на него и хоть немного узнать, поговорить. Может, он ей бы понравился? Хоть попытаться. Нет! Бежать скорее! И что ее теперь ждет?
Адель молчала.
Ярость и ненависть Рона была совершенно честной.
Как бы там ни было, но Рон тоже честно переживал за сестру. У него было свое представление о ее счастье, но это не делало его чувства менее искренними. Он не помогал принцессе бежать, и даже пытался удержать ее, потому, что желал ей добра. Правду она видела. Как Тандри — все скрытое, и как Мор — все как есть.
Это смущало…
У Рона была своя правда.
Куртку Йоана он бросил на пол, пнул ногой.
— Болтать о любви просто, — с желчью говорил он. — Ты хоть знаешь, что он перетрахал всех девушек при дворе? Ни одной, наверно, не осталось… Разве что Исбел. Но с Исбел просто опасно, она реально убить может в порыве страсти, уж я знаю. А он всегда предпочитал развлечения попроще, Исбел ему не по зубам. Я уж молчу про бордели, из которых он просто не вылезал. Все от большой любви, наверняка! Ему на все плевать. Даже на королевские приказы. Его отправили с важной миссией в Кайдар. От этого зависит жизнь и благополучие многих людей, уж болтать и вести переговоры он умеет как никто другой. И что? Ему плевать. Ему важнее личные дела. Ты веришь ему? А вот отец давно не верит. А то, что с Ауэгдой теперь будут проблемы из-за него, из-за побега Лене, его тоже не волнует?! Иногда мне кажется, что и ты ему не нужна. Лишь одна из многих. Ему просто доставляет удовольствие месть мне. Это как выставить меня идиотом на турнире. Он герой, конечно! А я дерьмо… Нужно выбросить копье, чтобы у меня появился хоть шанс на победу! Да, только так! Соблазнить мою невесту, наобещать ей непонятно что, а потом скомпрометировать так, что дальше некуда. А меня выставить рогоносцем еще до свадьбы. Вполне в его духе! И ускакать в туман. А потом еще, очевидно, геройски погибнуть на глазах у всех! Думаешь, ради тебя? Это сделало тебя счастливой? Хоть немного? Сомневаюсь. А с поединком он зарвался окончательно.