Сел. Молча. Глядя даже не на нее, а чуть в сторону.
Уставшее, слегка осунувшееся лицо, вдруг постаревшее за эти дни. Он так похож на Йоана, только на двадцать лет старше.
Адель ждала.
Уллем ждал тоже. А может не ждал, просто сидел и думал о чем-то своем.
Она не выдержала первой.
— Ваше Величество, простите, но ведь вы что-то хотите от меня?
Уллем поднял на нее глаза, посмотрел так, словно только сейчас увидел впервые. Покачал головой.
— Он велел тебе ждать, да? — спросил наконец. — И стоять на своем.
Голос усталый. И даже не вопрос, нет. Уллему не нужно подтверждение, он знал и так.
Адель не стала отвечать. Последнее время она почти совсем не разговаривала. Не с кем было, да и не о чем. И уж тем более, она боялась сказать лишнее.
— Я потерял дочь, — тихо сказал Уллем. — Нет, он сказал, что у Лене все хорошо, не стоит переживать за нее. Она будет счастлива со своим проклятым Шоном. Он договорился со всеми, все устроил. С Кайдаром только не вышло, но туда отправится Гордон, как и планировалось, его там знают и он знает Кайдар… — Уллем вздохнул. — Но вот сына я потеряю тоже.
Адель молчала.
Потерять…
Разве она может что-то изменить? Признаться? Она не хочет неприятностей для Йоана, но… Он сказал ждать и верить ему. Она верит.
«Он сказал» — значит Йоан вернулся? Он здесь. Его не пускают к ней, или он сам не стремится к ней зайти? Он все еще хочет защитить ее? Она не знала, и это было так мучительно.
— Он сказал, не нужно думать об этом, — говорил Уллем. — Он знает, что делает. Для того, чтобы признали победу, он должен уйти из Круга на своих ногах, поэтому умереть никак не может. Но я смотрю на него… Я не могу читать его мысли, он намного сильнее меня. Но что-то я все равно вижу. Я так устал за эти годы, Адель… Ты еще слишком молода, у тебя нет своих детей, тебе сложно это понять, каково это — потерять жену и день за днем ждать, что смерть заберет сына… — он вдруг посмотрел ей прямо в глаза, — но я пришел не за этим. Я получил письмо от Фергаса Харалта. Он не успеет к поединку, но приедет позже. Он спрашивает, умеешь ли ты дышать под водой?
— Что? — это было так неожиданно, и так не к месту, что Адель растерялась. — Дышать под водой?
Уллем ждал. Так, словно в этом было что-то важное. Что-то такое…
Кажется, такой вопрос ей когда-то задавал Роналд. Чего еще она не знает?
— Нет, не умею, — сказала Адель. Она даже и не предполагала, что может такое уметь. Да и зачем?
— Хорошо, — сказал Уллем. Потер ладонью о колено. — Не спрашивай меня «зачем?» Я не знаю. Приедет Харалт, возможно, он объяснит тебе. Готовься. Поединок состоится послезавтра на рассвете.
Он зашел поздно вечером.
Тихо прикрыл за собой дверь и так и остановился на пороге. Едва заметно покачиваясь.
Адель вскочила на ноги, бросилась было вперед… но замерла в двух шагах.
От него пахло кислым вином. Он был страшно помятым, взъерошенным, словно только что проснулся с диким похмельем и едва стоит на ногах. Щурился, глядя на ее.
Криво ухмыльнулся.
— Прости, что в таком виде, Дел… Я просто трус и свинья… Но ты не думай, у нас еще есть целый день, успею прийти в себя. Знаю, что не стоило, но… — он покачал головой. — Я ходил к пифии, она подтвердила мне, что смогу победить. Так что не бойся, все будет хорошо. Я справлюсь. Я зашел… просто мне сказали, что завтра уже не пустят. Завтра хотят прислать киару к тебе. Возможно, и не только ее. Ты только не соглашайся, хорошо? Иначе я уже ничего не смогу сделать. Скажи, пусть решают боги. С богами я договорился тоже. Не бойся. Верь мне.
Он улыбался. В его улыбке было тепло, отчаянье и самодовольство разом, просто невероятно.
«Ты хоть понимаешь, что боги ничего не дают просто так? Нужно что-то отдать, чтобы получить взамен победу. И если ты виновата, то отдать нужно действительно много. А что может отдать человек, у которого ничего не осталось?»
— О чем ты договорился с богами? — спросила Адель. — Что ты пообещал им?
Йоан покачал головой.
— Не важно. Не спрашивай, Дел. Это только мое дело. Цена меня вполне устраивает, — он зажмурился, потер рукой глаза. — Прости, голова трещит… Я сейчас пойду. Хотел сказать только — не бойся и не соглашайся. Если тебя будет судить люди, а не боги, то ничего хорошего не жди. Локхарты настаивают на максимально жестком наказании. Ришерт Локхарт вообще считает, что любую женщину, которая только посмела поднять голову и сделать по-своему, надо вешать. Если тебя признают виновной, Тавишу не позволят жениться на Исбел. Но если боги оправдают тебя, деваться им будет некуда. Так что речь не только о тебе. Поэтому держись. Договорились?