Рон ждал. Ярость наполняла его. Но еще больше…
Черная волна поднималась.
Аура… все могущество драконов Броди в полную силу. Ужас. Черный ужас. Целые армии обращались в бегство…
Адель поняла, что трясутся колени, ладони начинают потеть. Она закрылась. Закрылась от него наглухо, так крепко, как только могла. Но ужас просачивался сквозь ее защиту словно вода. Хотелось упасть на колени, хотелось забиться в самый дальний угол, разрыдаться, сделать все, что Дракон прикажет. Прямо сейчас…
Паника.
Крики из трактира. Они там не видели, что происходит, но черная волна докатилась и туда.
Адель сражалась как только могла. Но не хватало сил. Даже ее сил совсем не хватало. Невозможно. Это сильнее ее… Ужас опутывает, лишает воли. Ужас Броди и ментальная сила Бреннанов.
— Иди… ко мне… — медленно говорит Роналд. И Адель, словно завороженная, делает шаг вперед.
— Нет! — Йоан заступает ей дорогу.
Йоан…
Он не отдаст.
Адель видит, как он стоит, глядя Роналду прямо в глаза. Чуть наклонившись вперед, словно против бури. Плечи дрожат от напряжения, и по шее течет пот.
У него ведь нет никакой защиты против этого ужаса. Совсем-совсем никакой. Вся мощь Рона бьет по нему. Адель может попытаться закрыться, но Йоану закрыться нечем. Той силы нет. Ничего нет, кроме собственного упрямства.
— Я… я не пойду с тобой, — медленно, тихо, словно заклинание, повторяет Адель. — Не пойду. Он мой муж. Я люблю его. Я жду от него ребенка. Я никуда не пойду с тобой. Убирайся…
Шепотом. И даже на шепот едва хватает сил. Хочется упасть. Хочется шагнуть вперед.
Из последних сил она обнимает Йоана сзади, пытаясь ухватиться, удержаться за него. Больше не за что держаться. Зажмурившись. Вцепившись мертвой хваткой. Иначе она не справится…
— Я люблю его, Рон. Уходи.
Ужас заполняет собой все, весь мир. Дыхание перехватывает.
Ей кажется, сейчас она умрет.
— Она моя, — говорит Йоан. — Ты опоздал.
И вдруг что-то происходит.
Пустота.
В один миг звенящая пустота вокруг.
Адель чувствует, как у Йоана подгибаются ноги, он чуть не падает, но пока еще держится из последних сил.
Тихий лязг меча, входящего в ножны. Шаги. Всхрапывание лошади. Рон вскакивает в седло.
Когда Адель наконец открывает глаза, Рона нет. Он ушел. Оставил их.
Почти чудо. Невероятно.
Слабость наваливается разом.
— Сейчас, — хрипло говорит Йоан.
Шатаясь, словно пьяный, идет в кусты. И его там выворачивает. Долго…
Потом возвращается. Вытирает губы тыльной стороной ладони. Без сил садится на ступени крыльца.
— Сейчас, Дел… Сейчас я…
Ему плохо. Лицо совсем белое, мокрые волосы липнут ко лбу, дрожат пальцы.
Адель даже не в силах представить, как это можно без всякой защиты устоять. Не отдать. Каково это? Немыслимо.
Там, в трактире, люди все еще лежать на полу, под столами, тихо воя, рыдая… кому-то тоже плохо, спазмами сводит живот. Они не понимают, что произошло. Просто ужас.
Адель садится рядом, обнимая Йоана, уткнувшись носом ему в плечо. По щекам текут слезы.
— Это правда? — тихо спрашивает он.
— Что? — Адель понимает не сразу.
— Что ты ждешь ребенка? — его голос бесцветный, почти безразличный. Пустота, наконец, достала и накрыла его тоже.
— Да, — говорит она. — Я почувствовала еще вчера, но не была уверена. Но сейчас точно знаю. Да. Я же Тандри, я могу почувствовать жизнь… Почти сразу. Это так удивительно! Словно маленький светлячок внутри меня… Мальчик. Его будут звать Коннор, я видела во сне… Он будет похож на тебя… у него твои глаза…
И невольно улыбается, вспоминая, прислушиваясь к ощущениям внутри. Вместо пустоты потихоньку наполняет тепло.
Йоан откидывается назад, на ступени. Ложится. И смотрит в небо.
— Теперь ты уйдешь от меня, да? В другую жизнь?
31. Ныряй!
Он держал ее за руку.
Вечер. Они сидели у костра. Падал снег.
Невозможно.
Совсем невозможно передать словами то, что она чувствовала.
Когда утром, немного придя в себя, он стоял на коленях перед ней, приложив ухо к ее животу, слушал, словно мог что-то расслышать. Когда улыбался, такой дурацкой, безумно-счастливой улыбкой. Когда, подхватив ее на руки, таскал по двору…
Радость?
Он же не увидит рождение сына. Вот этот Йоан, который сейчас рядом с ней, который пережил все это, которого она обнимала ночами. Если она останется с ним, он проживет чуть больше трех месяцев и умрет. Это его плата богам. Его договор.