С трудом верилось, что этот вечер и это мгновение имеют место быть в ее жизни. Да и сама мысль о том, что Элиза, возможно, будет представлена настоящему принцу, казалась неосуществимой, — а все началось всего несколько дней назад, когда Каролина заглянула на Бедфорд-сквер, где жили Элиза и ее отец.
Каролина принесла вести о бале, проведав о нем от уважаемой миссис Кьюбисон, модистки, которая и доставила с посыльным маски для них троих.
— Миссис Кьюбисон проговорилась, что еще месяц назад ее наняли, чтобы сделать маски для гостей из Алусии. И она с помощницами работала день и ночь, чтобы выполнить их пожелания. — Расположившись у Элизы на кровати, Каролина говорила взахлеб, не скрывая восхищения.
Холлис ахнула и потянулась за бумагой.
— Ни слова более, пока я не возьму карандаш…
— Вы не поверите тому, что я сейчас расскажу, — заверила их Каролина.
— Я верю каждому твоему слову.
— Полагаю, что довольно скоро правда выйдет наружу…
— Каро, ради всего святого, если ты не скажешь нам, о чем идет речь, мне самой придется вытрясти из тебя эту правду, — предупредила Холлис.
Каролина разразилась веселым смехом. Ей нравилось сердить Холлис, о чем Элиза не раз уже говорила своей сестре. Но Холлис упрямо отказывалась в это поверить.
— Ну хорошо, слушайте! Все маски черные и схожи как две капли воды.
Холлис с Элизой, не веря своим ушам, уставились на лучшую подругу, которая нарочито спокойно сложила руки за головой и скрестила ноги.
— Зачем? — Заметим, что, узнав об одинаковых карнавальных масках, Элиза почему-то удивилась.
— Чтобы наследного принца невозможно было отличить от остальных! — торжественно воскликнула Каролина.
Сейчас, оглядываясь вокруг, Элиза думала, что со стороны Алусии было крайне дальновидно заказать одинаковые маски, поскольку уловка сработала — она едва ли могла отличить одного гостя из Алусии от другого. Вокруг было множество высоких мужчин, облаченных в черные одежды и одинаковые черные маски — точно такие же, в какой был и мужчина, которого она повстречала в узком коридоре всего четверть часа назад.
Какой же странной была эта встреча! Впрочем, мужчины всегда казались ей странными, а особенно теперь, когда она, как и положено старой деве, смотрела на них издали. Эти мужчины могут быть такими бесцеремонными. Она поняла, что не смогла бы узнать этого человека в толпе одинаково одетых мужчин, даже если бы и захотела встретиться с ним еще раз. А у нее не было никакого желания. При этом женщин Алусии легко можно было различить по красивым платьям, хотя и на них были одинаковые черные маски.
Рассчитывая на то, что у нее будет время рассмотреть их всех, она вдруг поняла, что оказалась зажатой между дамами, на лицах которых красовались вычурные маски, созданные для этого бала-маскарада. Глядя на женщин, облаченных в шелка и муслин, расшитый идеальными стежками, Элиза понимала, что ее платье не такое красивое, как у остальных присутствующих дам. Откровенно говоря, оно было куда проще и скромнее. Они с Поппи переделали его из двух платьев. Хорошо, что Поппи ловко управляется с иголкой.
Как ни удивительно, но сама Элиза проявляла завидную ловкость в ремонте часов.
Ее платье из белого шелка и тарлатана[3] было усыпано голубыми цветами, ниспадавшими на три яруса юбок. Талия и рукава были украшены лентами, купленными за кругленькую сумму в лавке у мистера Ки. Декольте казалось неприлично низким, но Холлис заявила, что таковы последние веяния моды. А в ложбинке между грудями расцвел крошечный букетик из золотистых и голубых шелковых розочек.
— Золотой цвет очень подходит к твоим волосам, — подметила Поппи, когда вечером завивала и укладывала локоны Элизы, вплетая в них золотые листья.
— Не создастся ли впечатление, что за вырез уронили дерн и на нем выросли цветы? — спросила Элиза, пытаясь поправить слишком откровенное декольте.
Поппи склонила набок свою темную головку и задумалась.
— Нет… не особенно. — Но голосу ее недоставало уверенности, и Элиза многозначительно взглянула на отражение в зеркале, давая понять своей собеседнице, что совершенно не поверила ее словам.
Холлис заверила, что маска Элизы — лучшая из трех масок, которые заказала Каролина у миссис Кьюбисон, а та, в свою очередь, если верить Холлис, считалась ведущей модисткой Лондона. Маска скрывала лоб и нос Элизы, а вокруг глаз были изображены золотистые завитки. С правой стороны лица маска резко поднималась вверх и закрывала полголовы.
— Венецианский стиль, — сообщила ей Холлис.
Элиза понятия не имела, что это за стиль, да и не было случая об этом узнать. Она была благодарна Каролине за приглашение и за невероятно щедрый подарок — карнавальную маску, но для практичной Элизы подобное казалось крайним расточительством. Из них троих именно Элиза лишь иногда выходила в свет. Она редко получала приглашение, и судья тут был совершенно ни при чем. И ей никогда прежде не доводилось бывать на бале-маскараде. Вот какая участь ждет старых дев, которые ухаживают за стариками, — они выпадают из поля зрения общества. Если бы не ее любимая сестра и невероятно известная подруга, она бы вообще никуда не выходила. Но даже в тех редких случаях, когда Элиза получала приглашения, она, как правило, была вынуждена учитывать пожелания отца.
Однако нынешним вечером Элиза превратилась в совершенно другого человека. Несмотря на то, что обычно от нее пахло древними книгами и судебными документами, сегодня она надушилась. Волосы ее были искусно уложены, хотя она привыкла кое-как собирать их на затылке. А взятые напрокат туфли, украшенные вышивкой, были не такими истоптанными, как те, что она носила каждый день. Благодаря кудеснице Каролине теперь она стояла в Кенсингтонском дворце в вечернем платье и с экзотической маской на лице. Признать, что этот бал стал для нее роскошным развлечением, было бы беззастенчивым преуменьшением. Элиза, настроенная вобрать в себя без остатка каждое мгновение этого праздника, была готова до конца дней своих носить в душе воспоминания о нем. Она уж точно не представляла себя в роли Золушки.
По крайней мере, пока не открыла для себя тайну роскошного королевского пунша с ромом.
Элиза хотела поделиться с Холлис и Каролиной секретом пунша с ромом, но подруг практически сразу же разделили толпящиеся у самого входа во дворец гости, приглашенные на бал. Элиза попыталась было догнать их, но ее продвижению помешали три дамы в нарядах Алусии, возникшие у нее на пути. Элиза просто была ослеплена их убранством: платья а-ля редингот, плотно сидящие по фигуре, со шлейфом! Девушке никогда в жизни не доводилось видеть таких роскошных шлейфов, а еще она восхищалась тем, как эти шлейфы подобраны сзади и по бокам с помощью изящных зажимов.
— Можно только представить, сколько же стоит подобное убранство! — произнесла она и подняла голову, но обнаружила, что Холлис с Каролиной исчезли в головокружительном вихре женщин в бальных платьях и дорогих украшениях и широкоплечих мужчин в черных сюртуках и искусно сделанных масках.
Сначала Элиза отчаянно пыталась разыскать своих подруг. Ведь ранее ей не доводилось бывать на балах, что уж говорить о приеме, который, как она слышала, могут почтить своим присутствием королева и принц-консорт. Она понятия не имела, как себя вести.
Но толпа была настолько плотной, что не успела она и глазом моргнуть, как ее уже оттеснили к огромной королевской лестнице. Ей пришлось идти мимо фризов с изображениями людей, стоящих у балюстрады и наблюдающих за тем, как по ступеням поднимаются гости, и дальше по залу, опять мимо картин, искусно вырезанных на потолке медальонов и бесценных фарфоровых ваз на французских консолях, мимо позолоченных зеркал, из-за которых казалось, что во дворец набилось еще больше народа, хотя в действительности приглашенных тут было немало. Невозможно было вообразить, как много в Лондоне представителей высшего света, людей, которые были достойны того, чтобы получить приглашение на сей королевский бал.