— Что, не получается? — раздалось за ее спиной.
Она оглянулась. В распахнутом темно-сером пальто, из-под которого виднелось шелковое кашне в лилово-голубых разводах, Валерий выглядел очень элегантно и непривычно (все же облик мальчишки из школьного «далёка» был ей ближе).
— Уж не хочешь ли ты помочь? — с легкой иронией ответила она.
— С большим удовольствием, но, боюсь, нас могут не так понять, — скупо улыбнулся он.
— Как мы обедняем жизнь всякими условностями, — усмехнулась Лариса, делая последнюю попытку взгромоздить неподдающийся головной убор. — Уф! Кажется, неплохо вышло. Как считаешь?
— Во всех, голубушка, ты шляпах хороша, — снова улыбнулся Понедельников. — Нет, правда, тебе идет эта шляпка. Подчеркивает цвет глаз.
— Спасибо за комплимент! — рассмеялась Лариса, довольная больше удачной посадкой берета, нежели комплиментом одноклассника.
— Ты домой? — спросил Валерий будто бы невзначай, без особых интонаций в голосе, но во всей его позе сквозило ожидание.
— А ты? — последовал ее равнодушный вопрос.
Она надевала перчатки и не видела, как тень пробежала по его лицу.
— Иду на юбилей. Между прочим, в приглашении забронировано место для моей дамы. Не согласишься выступить в этой роли? — полушутя сказал он, а в карих глазах засветилась надежда.
— Ну что ты! Я сегодня не в форме. И в прямом, и в переносном смысле.
— А мне кажется, что наоборот. Потрясающе выглядишь. Видела бы ты себя со стороны во время совещания! Пламенный взор и зажигательная речь… Нет, я серьезно! Ты повела за собой даже Азарова, человека крайне занятого и осторожного. Даже ретроград Бахтыров кинулся во все тяжкие, чем крайне удивил не только окружающих, но и самого себя.
Разговаривая и смеясь, они вышли на улицу. В свете вечерних огней кружили снежинки. Стояла тихая, безветренная погода. Лариса, поддавшись настроению, игриво протянула ладонь, чтобы поймать медленно падающие хлопья. Она чувствовала неотрывный взгляд Валерия, но сама старалась не смотреть в его глаза. Ей не хотелось ранить его своим равнодушием.
— Ты так и не ответила, — напомнил он, слегка задыхаясь от волнения.
— Нет, Валера, я не пойду. Пригласи кого-нибудь еще, — она смягчила свой отказ виноватой улыбкой.
— Лучше одному, чем с кем-нибудь, — поскучнел он. — Ну тогда пока! Поеду. Но если вдруг передумаешь, буду только рад. Вот моя карточка с сотовым, звони!
Она проводила его взглядом и пошла на стоянку служебных машин, где припарковала свою «Тойоту». А в машине к ней пришло ощущение полного одиночества.
Почему не звонит Антон? Прошло четыре дня с той ночи. Она ждала его звонка каждую минуту! Если и отвлекалась ненадолго, уходя с головой в дела и заботы, то где-то в подсознании все равно маялась напрасным ожиданием. Что могло случиться? Куда он пропал? Неужели… Нет, нет! Это грех так думать о нем. Он на такое не способен. Просто бывают разные форс-мажорные обстоятельства. Например, срочно вызвали в штаб-квартиру их фирмы. Ведь на нем сейчас куча организационных дел по созданию филиала. Или что-нибудь с родителями. Или…
Она придумывала фантастические «форсмажорные обстоятельства», сама не веря в них. В первое время ей не приходила простая мысль, что при любых обстоятельствах современный человек, имея современные средства связи, может сообщить о своем местонахождении. Но постепенно те оправдания, которые она придумывала для любимого, теряли под собой почву, пока окончательно не испарились. А произошло это вчерашним днем, когда она случайно увидела его из окна своего автомобиля. Антон неторопливо вышел из ресторана и направился к черному «Вольво», что стоял неподалеку.
От судорожного волнения, охватившего ее стальным обручем, Лариса едва не сбила ковылявшую по пешеходному переходу старушку. Ей пришлось прижаться к обочине и выключить зажигание — дальнейшая езда была чревата последствиями. Четверть часа она пребывала в полной прострации, а потом схватила трубку мобильника и набрала его номер. Телефон оказался заблокированным.
Господи, зачем надо было выдерживать характер столько времени? Почему она не позвонила сразу? Наплевать на условности! Ну и пусть, что первая. Подумаешь, цаца! Кто больше любит, тот звонит первым. По крайней мере, уже давно все выяснила бы. Ведь эти муки полной неизвестности просто невыносимы. Она словно сгорает на медленном огне.
И все же в глубине души она надеялась. Вот прямо сейчас прозвучит мелодия из «Титаника», и его голос, самый любимый, самый прекрасный из всех, произнесет: «Это я. Прости, что до сих пор молчал. Понимаешь, случилось непредвиденное…»