Если бы Лариса задумалась над собственным поведением и увидела себя со стороны, то, наверное, пришла бы в ужас или сгорела со стыда. Ревность, это разъедающее, подобно ржавчине, чувство, увы, не украшает женщину, а превращает в фурию, вынести которую не в состоянии ни один мужчина. Ревность губит не только отношения, но и женскую душу.
Ночью, мучаясь от бессонницы, она вновь и вновь возвращалась к сценке в читальном зале и уже трезво пыталась понять — что так взбудоражило ее, откуда вспыхнула ненависть к Антону? Да-да, ненависть и злость. Ей стало страшно. Неужели ее любовь достигла той черты, за которой начинаются мучения и отчаянная борьба за своего любимого? И чем сильнее она будет цепляться за него, тем неуловимее и недосягаемее он станет. Нет-нет, надо вовремя остановиться! Нельзя терять себя даже во имя большой любви!
Но сколь легко говорить такие вещи, столь же трудно воплощать их в жизни. Как ей вести себя в дальнейшем? Держаться холодно и равнодушно, контролировать и дозировать свою нежность и ласки, чтобы, не дай бог, не переборщить в чувственном воздействии на любимого мужчину? Это же полная чушь! Разве она может контролировать себя в тот момент, когда он смотрит на нее озерной синью глаз и шепчет: «Девочка моя»? Когда сердце, переполненное чувствами, вот-вот разлетится на тысячу счастливых осколков, которые она готова дарить, как драгоценные камни, всем обделенным любовью.
Нет, не будет она играть чужую роль, пусть судьба и дальше несет ее на крыльях любви, свободно и естественно. А чем закончится этот полет — одному богу известно. Чему быть — того не миновать.
Все сошлось воедино: срочность командировки, назревшая необходимость сменить обстановку и взглянуть на их отношения издали, спокойными глазами. Сюда же примешивалось тайное желание заставить Антона почувствовать боль разлуки.
Лариса позвонила ему с вокзала, за минуту до отправления поезда. Антон был крайне удивлен.
— Ты с ума сошла? — растерянно бормотал он хриплым ото сна голосом. — Ведь мы собирались на выходные в «Лосиное». Я номер в гостинице заказал. И вообще, с твоей стороны это беспредел какой-то. Ларка, ты ненормальная?
— Все, поезд тронулся. Увидимся через три дня, пока! Целую!
— Пока-пока, — недовольно проворчал он и первым отключился.
Его тон и слова подействовали как холодный душ. Совсем не того ждала она от телефонного разговора. Ей хотелось, чтобы Антон кричал, звал, просил прощения… Не имело значения — за что, главное, чтобы он хоть чуть-чуть почувствовал свою вину, понял: она неспроста убегает, значит, есть какая-то обида на него, есть трещинки в их отношениях. Но он ничего не почувствовал, ничего не понял.
Всю дорогу, рассеянно глядя на однообразный зимний пейзаж за окном, она пыталась разобраться в их связи. Не будь Антон ее школьной любовью, не будь тех давних, запутанных отношений, которые и отношениями-то не назовешь — так, взгляды исподтишка, демонстрация полного равнодушия, — то все было бы гораздо проще и понятнее. Как это бывает у людей: встретились, почувствовали взаимную симпатию, а то и любовь с первого взгляда, и завертелось… А что у них? Вначале бестолковая школьная любовь, затем огромный провал во времени, разметавший их в пространстве и потоке событий, и вдруг случайная встреча в ресторане, бросившая их в объятия друг к другу. Нет ли здесь какой-то фальши? Ну то, что она отдалась своей страсти легко и бездумно, вполне объяснимо — все эти годы она продолжала любить его. А он? Если бы он любил, то добивался ее. Да-да! Как это делают тысячи мужчин, влюбленных в своих женщин. Но этого не было. Выходит, что она заманила его в свои сети, а он клюнул на ее приманку. Для него это всего лишь очередное любовное приключение. И нет между ними того большого и светлого… Боже, как ей раньше не пришла в голову эта мысль, простая, как та пареная репа из поговорки?
Взволнованная своей догадкой, Лариса выскочила из купе в коридор. Он был пуст, и это немного успокоило ее. Одиночество — привычное состояние — так глубоко въелось в нее, что стало неотъемлемой частью ее самой и уже не тяготило, напротив, помогало преодолеть душевную смуту.
Не зря она решила уехать. Все встало на свои места. Теперь она знает, как жить дальше. Вернувшись обратно, позвонит и сухо скажет: «Прости, но мы расстаемся». Или лучше так: «Извини, я встретила другого. Он по-настоящему любит меня». Выслушивать его реакцию она не собирается. Сразу же отключит телефон.