— Обещаю, конечно, обещаю. Каэм! Постой!
Я попыталась удержать его, но дракон отстранился и пошёл прочь. А я так и осталась смотреть ему вслед.
XV
Я ворвалась в спальню Тэн-Арелани, как маленький, но весьма решительно настроенный ураган. Старый дракон, сидевший на своём любимом коврике у стены, подался мне навстречу, едва не уронив кружку с лекарством:
— Что случилось, Золотко?
Я прикрыла дверь как можно плотнее, отдышалась и подошла к старику. В его комнате царило привычное спокойствие — тишина, полумрак, зажжённые свечи, — но сейчас это не успокаивало меня, а действовало на нервы.
— Вы должны мне помочь! Уговорить его…
— Погоди, — перебил меня Арелани и указал на подушки. — Будь добра, присядь, Золотко, и говори тише. Я ещё не настолько стар, чтобы мой слух ослабел.
Я повиновалась и заговорила, теребя оборку на синем шерстяном платье:
— На Эредию напало соседнее племя грэйту, вооружённое боевыми артефактами. Правитель отправил письмо, и… в общем, Каэм полетит туда, а я чувствую опасность, мне кажется, его надо остановить!
— Вот как? — Арелани сделал пару глотков из кружки. Жаль, что он сидел в тени, и выражение его лица нельзя было разглядеть.
— Мне нужна ваша помощь, — я пыталась поймать взгляд его тёмных, живых и блестящих, как у молодого, глаз. — Скажите ему… попробуйте убедить! В моё чутьё он не верит, — я невесело усмехнулась, думая, как далеко зашла моя ложь, — ведь у чёрных драконов такого дара нет.
— Боюсь, я не могу тебе помочь, — с некоторым сожалением произнёс Арелани.
Мне стало трудно дышать, я уставилась на него, не веря, а он прибавил:
— Чего ты опасаешься, Золотко? Что Каэма смертельно ранят? Если этому суждено случиться, судьбы не избежать, как ни старайся. Ты ведь нашла в библиотеке то, что я говорил тебе поискать?
Я молча кивнула. Среди пыльных фолиантов, в самом углу, на верхней полке обнаружилась «Летопись рода Дейр», и обрывалась она тем днём, когда летописец — зелёный дракон — погиб, судя по всему, от рук чёрных или серых.
— Тилен совершил ошибку, захотев изменить грядущее, и расплатился за неё. Скажем так, мы с ним были хорошо знакомы, — тон Арелани сделался отрешённым. Он погрузился в воспоминания и даже забыл о кружке в руках. — Тилен рассказывал мне кое-что; видения обрывистые, бессвязные, но каждое из них стало явью.
— Вы… поэтому мне помогли? Тилен знал о моём появлении заранее? — догадалась я, и старый дракон кивнул.
— Да. Он попросил меня об этом, Золотко, давным-давно. А всё остальное Тилен, пожалуй, расскажет тебе сам, когда встретитесь, — вспомнив о лекарстве, Арелани допил его.
Меня сейчас волновало другое.
— А Каэм? О нём Тилен ничего не говорил? — Стоило мне это выговорить, как я с ужасом подумала: сейчас Арелани скажет, что Каэма ждёт скорая смерть, и мешать этому я не должна.
Но дед Шиилит лишь покачал головой:
— Не припомню. Зато Тилен говорил о моей внучке: мол, она будет в безопасности и вернётся домой, как пробьёт час.
Вот почему он держался так невозмутимо! Тэн-Арелани не была безразлична судьба Шиилит, просто он заранее знал, что с ней всё в порядке.
— Послушайте, — я глубоко вздохнула перед тем как решиться и выдать тайну, — я не могу отпустить Каэма в Эредию. Он ранен красной искрой.
Арелани чуть шевельнулся, что означало живейший интерес.
— И давно его ранили?
Ох, сколько же с той поры воды утекло… а ведь если поразмыслить — немного.
— В тот самый день, когда Каэм с Хаарвеном искали для меня лирисет-траву. Я ещё была ящерицей.
— Значит, время ещё есть, — пробормотал Арелани как будто в раздумье, а затем обратился ко мне: — Мои уговоры ничего не дадут, Золотко. Я знал благородного Каэма из рода Ирр ещё ребёнком, и уже тогда он отличался поразительным упрямством. Лучше сядь ближе, я наложу тебе иллюзию.
— Неужели его никак не остановить? — Я вытерла глаза кулаком.
— Всё случится, как предрешено. Если хочешь — помолись Невидимому Богу.
Но молиться я не умела, а потому, выйдя от Тэн-Арелани, направилась к придворному лекарю. Через полчаса, с пузырьком в руке, я постучалась в другую комнату.
— Это я, мой благородный жених. Вы не спите? — Мои слова прозвучали скорее утверждением, нежели вопросом: я знала, что он не спит, и заснуть ему будет очень нелегко.