— Вы как будто раньше никогда не летали! Успокойтесь, Шиилит, — резко велел он, и я была вынуждена подчиниться.
Но счастья мне этот гад ничуть не поубавил! Я зачарованно смотрела на то, как вдали проступали очертания гор, а после украдкой покосилась на Каэма. Он держался на спине дракона так уверенно и невозмутимо, будто сам был наездником, а не таким же драконом. Чёрные, как вороново крыло, волосы трепал ветер, и мной вдруг овладело необъяснимое желание потрогать их на ощупь хотя бы ящеричьей лапкой, раз уж человеческой рукой нельзя.
— Как вы там? — крикнул Хаарвен, не оборачиваясь. Он был всецело занят полётом.
Наваждение спало, и я подивилась себе. Вот уж не хватало!..
— Всё хорошо, — Каэм удерживал меня одной рукой, прижав к груди, а пальцами другой обхватил тот шип, что был крупнее остальных, на шее у Хаарвена. Я слышала биение сердца Каэма — почти такое же, как у обыкновенного человека. Ну, может быть, немного чаще. Интересно, чувствовал ли он что-нибудь к Шиилит? Отвращение или, наоборот, влечение? Ох уж эти договорные браки! Никогда не слышала о них ничего хорошего…
Мы закружились над горами, то спускаясь, то поднимаясь — Хаарвен и Каэм напряжённо высматривали лирисет-траву.
— Она должна расти в скалистой местности, — вспоминал Хаарвен, — и ярким алым цветом выделяться среди других трав. Так написано в…
Я смотрела вниз, уже не слушая его: моё внимание приковал отряд из десяти человек, поднимавшихся в гору. Сверху они казались упорно ползущими к своей цели букашками. Ощущение радости от полёта прошло, и вернулась тревога, сжимавшая сердце ещё у ворот замка.
— Вон там! — Каэм указал на вершину горы. — Достойная Тэн-Шиилит, вы видите лирисет-траву?
Я оторвалась от своих нехороших ощущений, разглядела внизу нечто алое и пискнула, после чего рука, державшая меня, слегка напряглась:
— Спускайся, Хаарвен!
— Я в другом месте заметил, — запротестовал тот. — Тэн-Шиилит, а как вам скалы слева?
Я шевельнулась, чуть вытянула шею, пытаясь рассмотреть почти голую от травы местность, и Каэм нетерпеливо бросил:
— Хорошо, посмотрим и там и там! Спускайся!
Вскоре мы сели в цветущее, пахучее разнотравье. Было ветрено, над нами облака сгрудились в бесформенную белую массу.
— Тут бы вам, достойная Тэн-Шиилит, и поохотиться, — усмехнулся Каэм, спрыгнув на землю, — слышите, как поют сверчки…
Мне было не до шуток. Тягостное чувство разрослось, хотелось заорать: «Тревога! Приготовьтесь!» Но разве надменный дракон способен углядеть опасность в отряде каких-то там людишек? Если я правильно поняла Аню, Каэм был тем ещё эээ… расистом? Ксенофобом?
— Я — туда, — белый дракон кивнул на соседнюю гору, расправил крылья и взлетел. Эх, не вцепиться в него, не удержать! Вдвоём бы они вернее справились…
Я глубоко вздохнула. И мысленно обругала себя за неуместную панику: да что же, Каэм один врагов не одолеет? Превратится и как дохнёт огнём, они и побегут, если не захотят, чтобы только пепел от них остался!
— Кажется, вот она, — по-прежнему держа меня в ладони, Каэм широкими шагами направился к растению, выделявшемуся среди остальных своим цветом. Словно кричаще-яркое пятно, его лист распластался на земле.
— Один в один! — прошептал чёрный дракон, присев на корточки. Удивительно, но он всё-таки умел волноваться и переживать. Только не о том надо было… Странно, почему я чую опасность, а он — нет?! Что это вообще означает?!
Каэм вырвал растение с корнем, отряхнул, как следует, и сунул к себе за пазуху. В кожаных драконьих одеяниях карманы не предусмотрены… Да о чём я думаю, чепуха какая-то!
Я вывернулась из его руки, пытаясь посмотреть назад. В голове стучал набат, сердце колотилось. Вот тебе и холоднокровная ящерица! Мне показалось, или я вижу за спиной у Каэма головы взбирающихся наверх людей?..
— Да что с тобой? — вырвалось у него, и я вздрогнула, обнаружив, что расцарапала дракону коготками ладонь до крови. — Что-то случи…
До нас донёсся короткий торжествующий вскрик, свист летящей стрелы, а затем пальцы Каэма разжались, и я полетела в траву.
VI
К счастью, я не ушиблась. Позже мелькнула мысль, что Каэм кинул меня в траву нарочно, чтобы перенаправить всё внимание нападавших на себя. И теперь предстал перед злодеями во всей красе: с обеих рук у него поднимались огненные змеи, и стало так жарко, что не требовалось никаких тёплых камушков — я и так согрелась!