* * *
-Александра-
Наша процессия вступила в город через высоченные золотые ворота. Мы двигались мимо грозной стражи. На нагах была надета матовая золотая броня, а на солнце сверкали мечи и щиты.
Высокие толстые стены из жёлтого камня светились на солнце, и казалось, будто они из золота тоже. Сверху их украшали зубцы, похожие на копья. Массивные башни с пиками усиливали ощущение неприступности.
Я даже рот раскрыла от изумления.
Очень много нагов и людей дожидались у ворот, прежде чем им разрешат войти в город. Здесь были и караваны, и богатые повозки, и паланкины, но не такие навороченные и шикарные, как у вождя.
В проходе на контроле пропуска на небольшом возвышении стояли ещё несколько стражей и даже без хвоста. Стояли на ногах и контролировали проход: проверяли, видимо, документы; взымали плату и проверяли на наличие запрещённого – что нельзя проносить в город. Ну, это я так думаю.
И представьте себе, какой здесь стоял гомон.
Но что меня поразило – не было толкотни и криков по типу: «Я следующий иду! Я тут ещё с прошлого года очередь занял!»
И, конечно же, нашу процессию пропустили без каких-либо расспросов и проверок.
Стража низко поклонилась и пока последний наг или человек из свиты вождя не переступил порог этого неприступного города, они стояли, опустив головы.
А дальше я только и успевала крутить головой и хватать ртом воздух от удивления.
Вот это город!
Нет, не так – городище!
Всё чистое, всё сияет. А буйство ярких красок такое, что у меня сию же секунду зарябило в глазах.
Очень много зелени: деревья в цветах; сочные кустарники; вьющиеся розы и всё ухоженное и радуется жизни.
Много птиц чирикает и поёт. Бабочки, стрекозки порхают. Небо голубое-голубое, ни единого облачка. Солнышко светит и дарит всем свою благодать.
Я даже засмотрелась, подняв лицо к небу.
А потом споткнулась и перестала глазеть наверх..
Огляделась вокруг.
Наги, люди, даже какие-то карлики, расступались перед своим вождём и низко ему кланялись.
Их одежды были невероятно красивыми, изящными, я бы даже сказала летящими и всех цветов радуги.
Но… никого не увидела ни в чёрном одеянии, ни в белом и ни в красном. Остальные же цвета и всевозможные оттенки преобладали в нереальных количествах. Я и не думала, что когда-нибудь за раз смогу увидеть всю цветовую палитру. Как бы не ослепнуть от этого буйства цвета.
Но помимо заметной одежды, жители города, названия которого я пока не знаю, носили и много украшений. Из золота, конечно.
Выдающимся был и сам город – безумно много благоухающих цветов, расписных домиков, а запахов в мой нос ударило столько, что, кажется, я скоро потеряю обоняние.
Пряности, сладости, масла, выпечка… И всё имело весьма насыщенный аромат.
Но мне очень-очень понравилось одно наблюдение – никаких зловоний не ощущалось. Совсем. Местные, определённо, любят чистоту. И это очень радует.
Мы шли и шли. Со мной никто не заговаривал и внимания на меня не обращал.
Персона не того полёта я. Ага.
И незаметно дорога вдруг пошла круто вверх и привела нас прямо к дворцовым воротам.
Перешли ворота. Снова нас втсретила охрана.
И вот он – дворец.
Я не удержалась и присвистнула.
Ажурное громадное здание, чью крышу поддерживали многочисленные колонны с украшенными на них сценами из жизни нагов, которые издалека рассмотреть было сложно, поразило меня больше всего из увиденного сегодня.
Вокруг было много сочной зелени, подстриженной виртуозными садовниками.
Фонтаны.
Скульптуры.
Беседки.
Арки, увитые неземной красоты цветами.
Всё благоухает, пышет довольством и жизнью.
Сам дворец… Несмотря на очень не маленькие размеры он выглядел изящным и воздушным.
А всё из-за цветов – белого с золотом.
«Раз, два, три, четыре, пять, шесть», — я насчитала шесть этажей. И это без башен и куполов.
И простите меня, но слишком беден язык, чтобы суметь описать это чудо – дворец змеиного вождя Сандара Сиб Рави.
Он был словно пропитан самим солнцем... Знаете, я только сейчас поняла, что дворец поразительно похож на Тадж-Махал.
Мы подходили всё ближе по широкой ровной мощёной дорожке и я смогла рассмотреть и саму территорию: вокруг всё такое лёгкое на вид, изящное, по саду бродили разряженные придворные, которые тут же кланялись и застывали в неудобных позах, пока длилось наше шествие.