Каждый вечер Сиэр появлялась в ресторане в безупречном наряде и с макияжем, курсировала между залом, кухней и кассой, поражая посетителей и персонал неуемной энергией, безошибочным чутьем и деловой хваткой. И очень скоро к ней намертво пристало прозвище «беспощадная наложница».
Мы с Сиэр уселись за столик в тихом уголке зала, и я достала подарки, привезенные из Нью-Йорка: несколько порнографических журналов со снимками обнаженных мужчин. Сиэр взглянула на подарки, радостно рассмеялась и расцеловала меня в знак благодарности. Вообще-то сейчас в Шанхае можно найти что душе угодно, но публикации такого рода по-прежнему под запретом.
Я заказала лосося, жаренного на гриле, утиный рулет, тушеный тофу{6} и овощной суп. А Сиэр велела официанту принести бутылку красного вина.
— Кто бы мог подумать еще год назад, что мы, как пай-девочки, будем сидеть здесь вдвоем и ужинать? — заметила я, закурив сигарету.
— А что в этом особенного? По крайней мере, без мужиков можно отдохнуть и развлечься, — Сиэр дотошно проинструктировала официанта: красное вино нужно налить в хрустальный графин и дать ему немного постоять, чтобы вино «подышало». — Сейчас в Шанхае уйма одиноких женщин, и у них денег куры не клюют. Ко мне в ресторан в основном заходят либо компании незамужних баб, либо геи. Ну, конечно, всегда найдется и парочка толстых лысых извращенцев, которые обычно садятся где-нибудь в сторонке, чтобы вволю потискать своих грудастых девчонок.
Я засмеялась. Это была наша с Сиэр обычная манера общения — хихикать не переставая.
Конечно, нам не всегда бывало весело. Иногда она вваливалась ко мне посреди ночи и с безутешными рыданиями капризного ребенка бросалась на постель просто потому, что ей так и не удалось встретить настоящую любовь. Она чуть не умерла на операционном столе, ее родители до сих пор наотрез отказывались встречаться с ней, и что же? После всех жертв, на которые ей пришлось пойти, чтобы превратиться в женщину, она совершенно неожиданно для себя разуверилась в мужчинах. Вдруг оказалось, что они лживы, эгоистичны и равнодушны, и, кроме того, она обнаружила в них массу доселе неведомых ей смехотворных и отвратительных черт характера. Преисполнившись жалостью к себе, она пришла к выводу, что все мужчины — грязные скоты. И думают нижним мозгом. По ее мнению, всех, у кого между ног болтается член, нужно отстреливать, как бешеных собак.
Что ж, ее трудно было заподозрить в неискренности. По крайней мере, со своими причиндалами она обошлась немилосердно.
Нас с Сиэр связывала почти сестринская, непостижимая для обеих любовь. Не знаю почему, но нас притягивало друг к другу. Возможно, в этой взаимной привязанности каждая из нас обретала утешение: ведь если рядом кто-то еще более слабый и растерянный, поневоле начнешь снисходительнее смотреть на собственные недостатки.
Не обходилось и без ссор. Иногда мы ругались так яростно, что потом не разговаривали целый месяц. Наши вкусы в выборе партнеров никогда не совпадали: мне не нравились ее парни, ей — мои. Поэтому мы всегда заботливо предупреждали друг друга: «Слушай, он тебя не стоит. Ты зря мечешь бисер перед свиньями, не трать на него время!» Но эти предостережения оставались гласом вопиющего в пустыне. Я заметила: иногда женщина намеренно связывается с какой-нибудь скотиной, подсознательно стремясь наказать себя за прегрешения, а потом возродиться как феникс из пепла. Есть женщины, отождествляющие самобичевание с самоусовершенствованием.
Итак, мы от души смеялись, пили отличное вино, курили и наслаждались деликатесами. И ни словом не обмолвились о мужчинах.
Из моего последнего письма, присланного по электронной почте, Сиэр узнала о моей размолвке с Мудзу. Что до нее, то после разрыва с парнем из Швеции полгода назад, у нее не было постоянного любовника, и сейчас она ни с кем не встречалась. А ведь раньше она слыла любвеобильной, шустрой дамочкой; меняла партнеров как перчатки. Теперь мужчины обходили ее стороной, и ей лишь изредка перепадала ночь любви.
После ужина мне совсем не хотелось возвращаться домой. Сиэр предложила заглянуть в один из массажных салонов на улице Фусин на сеанс массажа стоп.
— Только не на твоем «жучке», лучше поймать такси. Ты изрядно нализалась, — сказала я, прикусив губу и томно хихикнув. Честно говоря, я перебрала.
Мы уселись в такси. Я держала два бокала, а у Сиэр в руках была бутылка красного вина урожая 1990 года. По ее словам, она привыкла во время массажа потягивать красное вино. Это многократно усиливало остроту ощущений и по утонченности наслаждения не шло ни в какое сравнение с оргазмом. Именно этим она и утешалась, изголодавшись по сексу, да и просто по отдыху.