— У нас есть кое-что.
Эбби подняла голову от цветника, которым она занималась, и смотрела, как Люк идет к ней через вымощенный кирпичом дворик. После того, как она ушла с работы и узнала правду про своего мужа, Эбби никак не могла подавить в себе постоянное чувство тревоги и поэтому не могла долго усидеть на одном месте. Она с новой страстью занялась своими цветами. Ей нравилось видеть, как клумбы преображаются под ее руками. И хотя неизвестно, что думал садовник о ее вмешательстве, она, копаясь в земле, имела время поразмыслить о многом.
Видит Бог, ей было о чем поразмыслить.
Эбби смотрела, как Люк идет к ней через двор, и от одного этого ее сердце начинало колотиться. Она всегда чувствовала всплеск желания, когда видела своего мужа. Но теперь все, что касалось Люка, казалось ей немного иным.
С одной стороны, это был все тот же человек, которого она всегда любила. Но когда он открыл ей всю правду о себе, ей показалось, будто бы Люк позволил себе полностью раскрыться перед ней. Разрешил ей видеть себя таким, какой он есть на самом деле. Каждое его движение излучало энергию и мощь, и Эбби задавалась вопросом, как она вообще могла поверить, что этот человек проводит свои дни за столом, копаясь в бумажках.
— Эбби? — Он провел рукой у нее перед лицом.
— Да? — она очнулась от своих мыслей и нежно улыбнулась ему. — Прости. Задумалась.
Он присел на корточки возле нее и, наклонившись, скользнул губами по ее губам. Эбби облизнулась, будто пыталась удержать вкус его поцелуя. Потом глубоко и горестно вздохнула. Скоро, очень скоро они разведутся. Она останется одна и будет целыми днями думать, где он. Что он делает? Не случилось ли с ним чего-нибудь страшного?
Скучает ли он по ней?
— Ты опять? — спросил Люк спокойно и отвел мягкую прядь с ее лба.
Осень дарила их последними ясными днями. Бледное солнце старалось дать еще немного тепла перед скорыми холодами. Легкий ветер гонял по дорожкам золотые и алые листья.
Эбби присела на землю, сняла садовые перчатки, сложила руки на коленях, как послушная ученица, и улыбнулась мужу.
— Все в порядке. Я тебя слушаю. Так что у вас там?
Он протянул ей папку, но прежде, чем она открыла ее, сказал:
— Ты уже знаешь, что я бросил всех своих коллег на раскрытие смерти твоей матери и покушения на твою жизнь.
— Да…
— Мы изучили всю подноготную каждого жителя Иствика. Перевернули кучу документов.
— Я уверена, что вы сделали все возможное, — сказала она, держа папку самыми кончиками пальцев.
— Они были рады помочь мне в этом, Эбби. Когда одному из нас или кому-то из наших родных что-то угрожает, каждый считает своим долгом встать на защиту.
— Так что же вы нашли? — прошептала она, все еще не решаясь открыть папку.
— Ну, обычная проверка дала не так уж много. Но мы копнули чуть глубже и нашли кое-что интересное. — Он опустился на траву рядом с ней, обхватил колени руками, усмехнулся и добавил: — На самом деле, много чего интересного.
Эбби подавила в себе искру любопытства.
— Я не уверена, что хочу знать чужие тайны, — сказала она. — Это была мамина страсть. Она обожала сплетни, смаковала мельчайшие детали чужих секретов. — Она сделала паузу и вздохнула. — За что ее, наверное, и убили. Как я недавно поняла, у людей бывают веские причины хранить свои тайны.
Он дотронулся до ее руки и легонько сжал ее.
— И некоторые тайны намного легче хранить, если поделиться ими.
Переплетясь с ним пальцами, она кивнула.
— Ты прав. Продолжай. Что вы нашли?
— Почти у каждого здесь в прошлом есть что-то, что он скрывает или хотя бы не афиширует. Но один человек в особенности нас поразил.
— О господи, — едва выдохнула Эбби. Она боялась того, что скажет Люк. Она боялась услышать о ком-то из тех, кого любила. О ком-то из своих подруг. — Кто?
— Делия Форрестер.
Ответ удивил Эбби. О, она никогда не любила эту женщину, но Делия всегда казалась именно тем, кем была: еще молодой женой богатого старого мужа. Делия и Фрэнк были женаты не больше года, и Делия не особенно старалась влиться в жизнь Иствика. Она не занималась благотворительностью, избегала женских собраний и, казалось, интересовалась только собственной персоной.
Конечно, она не скупилась на шпильки и колкие замечания, которые иногда могли очень больно уязвить. Но что же такое, спрашивается, могло быть у нее в прошлом, что могло удивить даже Люка?
— Делия? — переспросила Эбби, удивленно глядя на мужа. — Она всегда казалась такой… обычной. Точнее, — запнулась она, — необыкновенно обычной, я бы сказала.