Эмма увидела охотника на полу, топор, рассекший ему череп, и кровь, кровь повсюду. Она застонала, боль тисками сжала голову, и ее вдруг начало выворачивать наизнанку. От спазмов еще больше разболелись раны.
— О господи! — воскликнула Кей. — У нее же швы! Позовите медсестру! — Она кинулась за тазиком, а Джоан выбежала в коридор.
Тут же пришли медсестра и врач. Врач, заглянув в карту Эммы, назначил транквилизатор и болеутоляющее.
— Что произошло? — спросил он.
— Она вспомнила, как на нее напали, — мрачно ответила лейтенант Аткинс.
И тут в кармане Джоан завибрировал мобильный. Она отвернулась и поднесла трубку к уху.
— Да!
Звонил Осмунд.
— Муж показания давать отказывается, — сообщил Осмунд. — Он позвонил своему брату-юристу в Сиэтл, и тот вызвал какого-то известного адвоката, который только что явился.
— Ясно, — сказала Джоан.
— У нас нет оснований его задерживать. Так что придется выпустить.
— Ясно, — сказала Джоан. — Я с вами завтра свяжусь.
Спазмы у Эммы прекратились, но лицо у нее было землисто-серое.
— Все, достаточно, — заявила Кей. — Оставьте ее в покое.
— Миссис Маклин, я долго вас не задержу. Я понимаю, как вы обеспокоены.
— Поторопитесь, — сказала медсестра. — Через несколько минут она заснет.
Джоан кивнула и подошла к кровати Эммы.
— Дэвид… — простонала Эмма и туманным взором окинула Джоан. — Где мой муж?
— Он скоро приедет, — ответила Джоан. А про себя подумала: скорее, чем хотелось бы. У нее оставалось совсем немного времени: сейчас возьмется за дело муж, станет убеждать жертву, что не имеет к случившемуся никакого отношения. — Эмма, когда я спросила, не угрожал ли вам кто-нибудь, вы замялись. О ком вы подумали?
— Это были не угрозы. Я просто получала письма… Анонимные.
— Какие письма? — вскинула брови Джоан.
— Вроде как любовные… Но странные.
— Они у вас? — спросила Джоан. — Сколько всего вы получили? Давно это началось? Они приходят на ваш домашний адрес?
Эмма закрыла глаза.
— На работу. Уже… месяца два… Их всего четыре. Я их сохранила.
— Вы не догадываетесь, от кого они?
Эмма покачала головой:
— Не знаю… Может, от кого-то из пациентов.
От пациента? Теперь Джоан была уже не так уверена, что это дело рук мужа. Кей Маклин сказала, что ее дочь — психолог. Работает в каком-то кризисном центре.
— А как бы мне посмотреть на эти письма? — спросила Джоан.
— Спросите у Берка. У доктора Хейзлера. Он мой начальник, — ответила Эмма.
— Спасибо, Эмма. Ну что ж, у вас сейчас главная задача — поскорее выздороветь.
Она встала, собираясь уходить, и тут в палату вошел красивый темноволосый мужчина. Вид у него был потерянный.
— Дэвид! — воскликнула Кей.
— Могу я увидеть свою жену? — спросил он.
Эмма открыла глаза:
— Дэвид!
Джоан посторонилась. И поймала тревожный взгляд миссис Маклин.
— Я остаюсь, — твердо сказала Кей, хотя никто ее уходить и не просил.
Дэвид подошел к кровати Эммы, наклонился ее поцеловать.
— Привет, малышка, — прошептал он.
— Дэвид, где ты был? — обеспокоенно спросила Эмма. — Я так волновалась.
Дэвид опустился на стул и поднес руку Эммы к губам.
— Тихо, родная… Отдыхай. Теперь ты в безопасности. Я буду рядом.
У двери Джоан обернулась. По Эмминым щекам текли слезы. Дэвид нежно их вытер. Джоан, нахмурившись, вышла в коридор.
Сквозь сон Эмма услышала какое-то шуршание и тут же открыла глаза. Сердце ее бешено забилось. Она увидела женщину в больничной форме с подносом в руках.
— Ну вот, завтрак вам принесла, — сказала она. — Просыпайтесь, Белоснежка.
Эмма повернула голову — подушка была мокрой от слез, значит, она плакала во сне. Ее муж сидел на стуле и крепко спал.
— Дэвид, — позвала она.
Дэвид вскинул голову и открыл глаза. Вид у него был сонный и растерянный. Он встретился глазами с Эммой и посмотрел на нее так, будто повстречал призрака.
— Завтрак принесли, — сказала она ласково. И повернулась к медсестре. — Не могли бы вы поставить поднос вот сюда? — Она показала на столик с другой стороны кровати.
— Хорошо. Только вы уж обязательно поешьте. Вам надо сил набираться.
— Поем, — кивнула Эмма, хотя ее слегка подташнивало.
Дэвид потер небритый подбородок, пододвинул стул поближе к кровати и поцеловал Эмму в лоб.
— Как ты себя чувствуешь, малышка?
Эмма легонько дотронулась до больного бока.
— Бывало и лучше. Кажется, я заснула, как только ты пришел.