При виде него мое сердце взволнованно забилось – я почему-то все еще не верила, что он мой. Я пробилась сквозь толпу и хлопнула его по плечу.
– Ой, привет! – Казалось, он испугался. – Я не заметил, когда ты пришла.
– Здесь вообще трудно кого-либо заметить, – ответила я. – Это не паб, а одно многоголовое людское чудовище. Почему ты не выбрал для встречи что-нибудь поспокойнее?
– Здесь было гораздо спокойнее, когда я пришел, – сообщил он. – Народ набился за последние полчаса.
– Ты хочешь, чтобы мы здесь остались? – спросила я. – Может, пойдем куда-нибудь в другое место?
– Нет-нет, здесь вполне хорошо. Хочешь что-нибудь выпить?
– Апельсиновый сок разве что.
Он передал мне свое пиво и начал пробираться к бару. Наблюдая за ним, я подумала, что он не в духе. В нем явно что-то изменилось. А вдруг это опять его мать? Она устроила настоящий скандал, когда мы решили ограничить число приглашенных двадцатью пятью родственниками с каждой стороны, и Тим отказался сделать уступку для какой-то отдаленной кузины, которую он ни разу в жизни не видел.
– Что касается Изабель, то для нее это вполне достаточно, – сказала его мать. – У нее семья маленькая. И двадцати пяти человек с ее стороны вообще не наберется.
– То есть как это – не наберется?
Я была вне себя от гнева, когда он передал мне эти слова.
– Я не собираюсь урезать своих родственников только для того, чтобы она могла притащить на свадьбу толпу каких-то малознакомых нахлебников!
В сущности, все это было ужасно глупо. Все уладилось только потому, что его тетя, живущая в Штатах, в конце концов сказала, что очень хотела бы приехать, но путешествие в мае через Атлантику ей не потянуть, потому что у нее в июле запланирован отпуск. Таким образом, у нас освободилось место для какой-то там кузины Мэдди, или Дотти, или Бидди, и ничего не пришлось переигрывать.
– Вот, держи. – Тим передал мне стакан с соком и забрал обратно свое пиво.
– Спасибо. – Я подняла стакан, но он уже успел сделать большой глоток из своего.
– Мне надо с тобой поговорить, – наконец сказал он, слизывая с губ пивную пену. – Мне очень жаль, что я вытащил тебя из дома в такой вечер.
– Ничего. – Я положила голову ему на грудь. – То есть я, конечно, сказала тебе, что очень занята, но ведь для тебя я никогда не могу быть слишком занята… дорогой!.. – добавила я как-то немного принужденно.
– Мне просто необходимо с тобой поговорить! – снова повторил он.
Я внимательно посмотрела на него. Что-то было не так, и по его интонации я догадалась, что это гораздо серьезнее, чем проблемы с Дотти, или Мэдди, или Бидди.
– Что случилось? – спросила я. Он решительно взглянул на меня.
– Я не могу с этим сладить, – неожиданно произнес он решительным тоном.
Я прекрасно расслышала его слова, но смысл их до меня дошел не сразу.
– Что?
– Я не могу это вынести, – повторил он, и в его голосе слышалось отчаяние. – Я правда не могу, Изабель. Мне нужно время. Я хотел бы отложить свадьбу.
– Что отложить? Свадьбу? – Я смотрела на него во все глаза. – Ты говоришь, что хочешь отложить свадьбу? – Я изо всей силы вцепилась в свой стакан с соком.
– Да. – Он кивнул и сделал еще один глоток пива.
Шум людских голосов вокруг меня вдруг как-то отодвинулся, стал глуше. Я почувствовала себя так, словно меня завернули в кокон, отделили от всего остального мира. Голос перестал мне повиноваться. Я открыла рот и закрыла его снова. Сделала попытку сосредоточиться, усиленно заморгала.
– Ты шутишь, – наконец прохрипела я.
– Я не шучу, Изабель. – Он посмотрел на меня с тоской. – Мне нужно время.
– Время на что? – С голосом я кое-как справилась, но он все равно дрожал. – На что, в самом деле, тебе нужно время? Мы знаем друг друга уже почти два года, Тим! Мы уже полгода как помолвлены! Если у тебя возникли проблемы, почему ты не сказал об этом раньше?
– Я раньше не чувствовал себя так, как теперь.
– А как ты теперь себя чувствуешь? – спросила я.
– В ловушке.
Я разыскала в сумочке противоастматический ингалятор, потрясла его и впрыснула в легкие сильную струю. Тим внимательно наблюдал за моими действиями.
– С тобой все в порядке? – спросил он. Мое дыхание постепенно приходило в норму.
– Нет, – ответила я, беспомощно вертя в руках ингалятор. – Здесь слишком накурено. Ты же знаешь, что я задыхаюсь, когда накурено.
– А я думал, что это все из-за меня. Я не хотел тебя расстраивать.
– А о чем же ты думал, когда собрался мне сообщать, что хочешь отложить свадьбу? – едва не прокричала я. – Что я буду танцевать от радости по всему пабу? Тим, я просто не могу в это поверить! Скажи, что ты шутишь. Скажи, что ты имел в виду совсем другое! Почему ты себя чувствуешь в ловушке? Может быть, это просто нервы? Может быть…
Я оборвала себя на полуслове, потому что больше не могла говорить. Из глаз у меня полились слезы.
Он наблюдал за мной с явной неловкостью. Затем достал из кармана джинсов носовой платок и передал его мне. Правда, при таких обильных слезах одним платком было явно не обойтись. Я знала, что люди на меня смотрят, но мне было все равно. В такой ситуации я имела право плакать. В такой ситуации я имела право даже умереть. Я сглотнула и начала кашлять. Я никак не могла отдышаться. И в отчаянии подумала, что действительно вот-вот умру!
– Изабель! – Голос Тима теперь звучал твердо. – Прекрати плакать! Таким плачем ты доведешь себя до болезни!
– Это ты доведешь меня до болезни! – прорыдала я, судорожно сглатывая прокуренный воздух. – Ты единственная причина, из-за которой я заболею и умру! – Я снова потрясла ингалятор и впрыснула еще одну дозу лекарства.
– Изабель! – Тим схватил меня за руку. – Прекрати! Прекрати хотя бы сейчас!
Он вывел меня из паба на темную улицу. Я вытирала глаза его носовым платком.
– Как ты мог со мной так поступить? – продолжала всхлипывать я. – И почему? Почему именно сейчас? Если ты меня не любишь, то почему позволил делу зайти так далеко?
– Я не сказал, что тебя не люблю. – Тим отбросил с глаз прядь волос. – Я люблю тебя, Изабель. Я просто чувствую, что не могу на тебе жениться. По крайней мере, сейчас.
Я комкала в руках носовой платок и все еще не могла поверить в то, что слышу. Какой-то безумный внутренний голос шептал мне, что это шутка, которая вот-вот закончится. Хотя я точно знала, что это не так… Для шутки Тим выглядел слишком расстроенным, слишком серьезным.
– Мы ведь жили с тобой вместе с самой помолвки! – Я попыталась придать происходящему какой-то разумный вид. – За это время ты наверняка мог бы удостовериться в своих чувствах, понять, что мы можем жить вместе и дальше. Он вздохнул.
– В том-то и дело, Изабель. Как сейчас, все очень хорошо. Ты оставалась со мной на выходные, а на неделе возвращалась домой. Ты была рядом, когда мы куда-нибудь отправлялись. Но тебя не было рядом постоянно! Я знаю, иногда мне очень хотелось, чтобы ты оставалась рядом со мной постоянно, – именно поэтому я и подумал, что нам хорошо пожениться, – но теперь я боюсь. Я тоже люблю распоряжаться самим собой, Изабель. Мне тягостно от самой идеи, что кто-то постоянно будет находиться рядом, захочет проверить, где я нахожусь каждую минуту дня.
– Но я не собираюсь проверять, где ты находишься каждую минуту дня! – возразила я безнадежно. – Мне нужна только уверенность, что ты будешь со мной ночью.
Я вытерла нос и сунула платок в карман.
Тим прислонился к стене и посмотрел куда-то наверх. Я вспомнила тот день, когда мы с ним познакомились. Это произошло на чьем-то дне рождения. Праздник получился шумным и многолюдным, и я вышла на улицу подышать свежим воздухом. Тим тоже был на улице, что-то торопливо набирал на своем органайзере.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я.