От этого известия у меня сразу же улучшилось настроение. Несмотря на всю предсвадебную суету, мне постоянно казалось, что я что-то упускаю. Перспектива в скором времени получить работу вызвала во мне такое волнение, которого я сама в себе не ожидала. Вечером я должна была ехать в Доннибрук. Мы договорились с Тимом, что я завезу к нему кое-какие свои вещи, а заодно приготовлю ужин. Я быстро затолкала в чемодан все, что могло мне понадобиться на первых порах, и отправилась к Тиму. По существу, я самостоятельно не входила в этот дом с тех самых пор, как стерла в компьютере файлы и утопила в туалете серьги. У меня до сих пор не хватало мужества сознаться Тиму в своем проступке. Файлы будет легче объяснить, чем серьги, думала я. Меня снова начал мучить вопрос, кому они принадлежали?
Чемодан я занесла в спальню. Кровать была аккуратно застелена. В последнее время Тим стал до ужаса домовитым. Я раскладывала по ящикам свои вещи, и от этого действия у меня мурашки поползли по телу: этот дом никак не хотел становиться моим! Все в нем принадлежало Тиму. Вся обстановка была исключительно мужской: жесткие, определенные цвета без переходов и оттенков. В ванной комнате на полке стояла тоже только мужская косметика. Я открыла хромированную аптечку и нашла в ней лезвия, алка-зельцер, панадол, зубную нить, крем для ног и вдруг – ух! – флакончик женских духов. Я машинально побрызгала из него себе на запястье. Интересно, чей это? И почему он стоит в ванной комнате у Тима?
Я вернулась в спальню. "Неужели этому не будет конца? – с ужасом подумала я. – Неужели я всегда буду подозревать Тима в самом худшем? И на каком основании я делаю это теперь, когда он сам ко мне вернулся и, более того, сам захотел на мне жениться?" Я ведь точно знала, что сейчас он ни с кем, кроме меня, не спит.
И даже если у него в мое отсутствие была связь, то что из этого? Господи, если бы Тим знал, что проделывала в Мадриде я сама!..
Но навязчивое чувство недоверия не проходило.
Я приготовила себе чашку чая. Все на этой кухне было мне знакомо. Я автоматически открывала нужные дверцы, привычно находила на месте заварку, кружки, ложки. Мне не надо было думать, где что лежит, – я это знала. Я понимала, что чем скорее я выйду за Тима, тем лучше.
– Солнышко, я дома! – он заглянул в дверь кухни, и я подпрыгнула на месте. Я не слышала, как открылась входная дверь.
– Ты меня чуть до смерти не напугал! – воскликнула я, слегка отдышавшись.
– Извини. – Он меня поцеловал. – Как ты провела день?
– Кажется, это что-то вроде проверочки перед тем, как мы поженимся? – поинтересовалась я.
– Что-то вроде, – согласился он. – Но не бойся, я не буду часто тебя ими донимать. – Он положил на стол коробку шоколадных конфет.
– О Тим, спасибо. – Я тоже его поцеловала. – Я их обожаю.
– По-моему, на пару дней тебе надо забыть про свою диету, – сказал он, открывая коробку. – У них срок годности одна неделя.
Я вспомнила о совете доктора Бирн и выбрала себе самую большую и украшенную кремом шоколадку.
– Обед готов, – вспомнила я, жуя шоколад. – Ты как, голоден?
– Да будь я хоть прямиком со званого обеда, я бы все равно тебе сказал, что голоден, как волк! К тому же запах очень аппетитный!
– Но ведь ты же не со званого обеда, не правда ли? – подозрительно спросила я.
Он засмеялся.
– Нет! Я же знал, что ты дома и приготовишь мне что-нибудь горячее.
– Ну вот и хорошо, – облегченно вздохнула я. – Садись и ешь.
Я положила ему на тарелку бифштекс, тушеные овощи и запеченный картофель.
– Что это? – Он с отвращением уставился на овощи.
– Кукуруза, горошек, баклажаны, сладкий перец, – сказала я. – Эту смесь я нашла у тебя в морозильнике.
– Неужели? – с ужасом спросил он. – Наверное, я забыл это выбросить, когда недавно чистил холодильник.
После ужина мы смотрели ТВ. Мы так уютно устроились рядышком, что внезапно я почувствовала долгожданное спокойствие.
– На следующей неделе в это же время все уже будет кончено, – тихо сказал Тим.
– Ой, не говори!
– Почему? Ты что, не хочешь замуж?
– Очень хочу! – Я прижалась к нему покрепче. – Просто ты так сказал – все будет кончено, – как будто, когда мы поженимся, твоя жизнь будет кончена или, во всяком случае, совершенно изменится.
– Конечно, она изменится, – решительно заявил он. – Станет намного лучше. Тем более что на следующей неделе в это же время мы будем в Венеции.
Я радостно вздохнула.
– Просто трудно в это поверить!
– Жаль, что только на неделю, – продолжал Тим. – Но я тебе обещаю, что летом мы поедем куда-нибудь далеко и надолго.
– Куда? – лениво спросила я.
– В Мексику, на Ямайку, на Сейшелы…
– Говори еще. Такие приятные названия.
– Мы поедем, куда ты захочешь, моя дорогая, – продолжал Тим. – Я очень хочу, чтоб ты была счастлива.
Некоторое время мы посидели молча.
– Тим! – сказала я через некоторое время.
– Да?
– Можно я тебя кое о чем спрошу?
– Конечно. Спрашивай, дорогая.
– Это глупо…
– Итак?
– Я не хочу, чтобы ты считал меня сумасшедшей…
– Не беспокойся, я и так это знаю. – Он поерошил мои волосы. – Итак, что тебя мучит?
Я глубоко вздохнула.
– В твоей аптечке я сегодня нашла женские духи…
Наступило неловкое молчание. Я смотрела в пол и чувствовала себя очень виноватой.
– Изабель, ты действительно настоящая дурочка, – наконец произнес Тим. – Они там стоят сто лет.
Я рискнула на него посмотреть.
– Это духи Лауры, – ворчливо признался он, и мое сердце ушло в пятки. – Она ночевала здесь однажды.
Я облизала губы.
– Мы поздно работали, и она решила остаться. Так уже и раньше случалось пару раз.
Я сглотнула.
– У нас были совершенно платонические отношения! – горячо продолжал Тим. – Она слишком похожа на тебя. Я в принципе не мог затащить ее в постель, даже если бы хотел.
– Почему?
– Не знаю почему. – Наш разговор его явно раздражал. – Наверное, для этого имелись какие-то серьезные психологические причины. Я уже сто раз тебе говорил, что у нас с ней ничего не было.
Я облизала губы.
– Ради всего святого, Изабель! – Кажется, Тим разозлился не на шутку. – Просто поверить не могу, что ты огорчаешь по такому поводу!
У меня на глазах навернулись слезы.
– Сама не знаю, что со мной, – прошептала я.
– Ты подозреваешь, что у нас с ней был роман? – напрямик спросил он.
– Нет.
– Так что же? Откуда эти слезы, Изабель?
– Не знаю.
Он притянул меня к себе.
– Ты просто глупенькая, Изабель. Больше я ничего не могу на это сказать.
– Наверное, – прошептала я. Он вздохнул.
– Я знаю, ты и раньше по поводу нее расстраивалась. – Он говорил со мной, как с ребенком. – Но клянусь тебе, у нас с ней ничего не было. Я ее даже ни разу не целовал.
– Извини. – Я вытерла капающие из глаз слезы. – Я сама не знаю, что со мной происходит, Тим.
– Иди сюда. – Он крепко прижал меня к себе. – Я тебя люблю, Изабель.
Мне было приятно снова слышать от него эти слова. Я закрыла глаза и постаралась отдаться внутреннему спокойствию. Но вдруг вспомнила кое-что еще.
– Тим! – Я снова открыла глаза. – Я хочу тебе задать еще один вопрос.
– Еще один? Сколько можно!
– Ну пожалуйста, Тим! Это очень легкий вопрос!
– Хорошо, задавай. – Он сурово смотрел на меня. Я долго мялась, не в силах подобрать нужное слово.
– Ну, в общем… – наконец выдавила я из себя. – Лаура никогда не оставляла здесь свои серьги?
– Серьги? – Он смотрел на меня, как на безусловно помешанную. – С чего это ей… Подожди-ка… Золотые? С рубинами?