Последние слова мисс Чаринг пропустила, но, очень серьезно посмотрев на него, спросила:
– Так это Джек сказал, чтобы вы приехали?
– Ну да. Я встретил его вчера у Лиммеров. На нем был плащ, который мне не понравился. Он сказал, что заказывал его у Скотта. Зря! В нем он похож на военного.
– Оставьте в покое его плащ, – перебила Китти. – Что он вам сказал?
– Ну, он говорил, что ему надоел покрой Вестона, так что я подумал, что он просто валяет дурака. Ну, посудите сами, Кит, что можно подумать, если человек много говорит о подобных вещах?
– Что он про… про меня что говорил? – нетерпеливо спросила Китти.
– Ничего не говорил. Спросил, получил ли я вызов от старого джентльмена? Я сказал, что да. И он посоветовал мне не оставаться в стороне. Так что я решил, что лучше остаться. Вид у него был самый чопорный, но вы же знаете, как он смеется глазами.
Само воспоминание о том, как мистер Веструтер смеется глазами, вызвало у мисс Чаринг глубокий вздох.
На какое-то время она, казалось, впала в меланхолию, но это быстро прошло. И снова она испытующе посмотрела на Фредди:
– А Джек знает, зачем его пригласили?
– Десять против одного, что знает. И поэтому-то его нет здесь.
Мисс Чаринг нахмурилась.
– Вы так думаете? – спросила она безразличным тоном.
– Не сомневаюсь, – ответил Фредди. – Это дело нехитрое. Вы же его знаете. Джек есть Джек.
Мисс Чаринг выслушала эти нелестные речи довольно спокойно и заметила, слегка приподняв подбородок:
– Что до меня, то я очень рада, что он не приехал. Я бы очень плохо о нем подумала, если бы он исполнил это унизительное приказание.
– Этого не бойтесь, он показал спину.
– Похоже, – сказала она, смягчившись. – Он ведь очень гордый, правда, Фредди?
– Ну, не то чтобы такой уж гордый. Просто любит высоко забираться, но он – не то, что эти заносчивые типы.
Мисс Чаринг некоторое время молча размышляла. Наконец она сказала:
– Я не хотела бы, чтобы он приезжал. Но дядя Мэтью был страшно раздражен, когда он не приехал. Может быть, это нелепо, но я уверена, что дядя Мэтью только о нем и думал, когда говорил о женитьбе. Он чуть с ума не сошел, когда в Арнсайд приехали только Долф и Реттрей.
– Ну, понятно, – ответил Фредди. – Не пойму, что заставило старого олуха приглашать их? – Он скромно добавил. – Да и меня тоже?
– Он вбил себе в голову абсурдную мысль, что не должен никому оказывать предпочтения. И вы ведь его знаете, Фредди! Если он что-то решил, то конец. Может быть, ему и в голову не пришло, что Джек ослушается и не приедет? Вот ему была бы радость, если бы я сказала, что выйду за Долфа!
– А что, разве и Долф сделал вам предложение? – изумился Фредди.
– Да, и если бы я не была так сердита, я бы расплакалась. Бедняга Долф! У него был несчастный вид. И я уверена, он это сделал только потому, что его заставила эта ужасная женщина.
– Теперь все понятно, – сказал Фредди, качая головой. – Вот какой был расчет! Я ведь говорил, что решил не ехать. Но тетушка Долфинтон заставила меня переменить решение! Если бы я не встретил ее сегодня утром, все было бы иначе.
Китти выглядела очень удивленной:
– Как, леди Долфинтон? Вас уговорила? Но ведь она не могла желать вашего приезда.
– Ну да, она и не хотела. Я, знаете, прогуливался по Бонд-стрит когда она выходила из библиотеки Хукхэм и увидела меня. Пришлось раскланяться, что еще оставалось делать? Ну, и было неприятно, потому что на мне был новый жилет, и я к нему еще не привык. Точнее сказать, – поправился он, – я не совсем ловко себя чувствовал. Мне он понравился, когда Вестон его мне показывал, но когда я его надел…
– О, Фредди, оставьте в покое ваши плащи и жилеты, – взмолилась мисс Чаринг, теряя терпение. – Что сказала леди Долфинтон?
– Сказала: «Так вы не поехали в Арнсайд?» Какая глупость! – Я же стою здесь, на Бонд-стрит. Ну, я вежливо говорю, нет, не поехал, а она спрашивает, собирался ли я туда ехать; я отвечаю, нет, не собирался. И тут вижу, что она ведет какую-то игру, потому что странно улыбается и говорит, что с моей стороны было очень умно туда не поехать, что вся эта затея – настоящая чепуха, и все такое. Кажется она еще очень волновалась: поехал ли туда Джек. Когда я сказал, что нет, вид у нее был, как у кошки, которой дали сметану. Ага, тут что-то не так, подумал я. Но черт с этим, Кит. Я, может быть, не из умников, которые помнят разных исторических богатеев, но невозможно жить в нашем городе и не научиться чувствовать надувательство! Ну, я и решил сам все это разнюхать. Конечно, вышла ошибка, но слава Богу, никакого вреда. Все же Джек сыграл со мной чертовки двусмысленную шутку, так я ему и скажу. Хорош бы я был, если бы вас не встретил!
– Ничего, ровным счетом не произошло бы, – сказала Китти. – Дядя не может вынудить вас сделать мне предложение.
Мистер Станден, судя по всему, так не думал.
– Не мог бы? Не уверен. Во всяком случае, старикашка меня очень пугает, всегда пугал. Я бы как-нибудь, пожалуй, увернулся, но было бы очень неудобно. Нет, я все больше и больше убеждаюсь, что мне повезло, что мы с вами встретились, Кит. Когда вы только вошли, мне вы показались несколько странноватой, но я все равно был очень рад. – Похоже, его размышления привели к какой-то смутной догадке. – Да, странное было начало! Почему вы здесь очутились? Простите, здесь что-то не то.
Губы ее задрожали, и она ответила не без труда:
– Я убегаю!
– Ах, сбегаете! – откликнулся мистер Станден воодушевленно.
– Больше ни минуты не могу это выносить, – заявила Китти, прижимая руки к груди.
– Вполне понятно, – с симпатией ответил Фредди. – Это самый неуютный дом, который я знаю. И еще чертовски плохая кухня. Неудивительно, что у старого джентльмена не в порядке желудок. Оттуда надо бежать, и как можно быстрее.
– Но только не из-за этого! Дядя Мэтью поставил меня в ужасное положение: Долф сделал мне предложение, а потом Хью! И я пожалела, что родилась на свет.
Мистер Станден сразу понял ее. Он сказал с чувством:
– Неудивительно, клянусь Юпитером! Я бы тоже не вышел за Хью на вашем месте, Кит. Вы сами находите, что он страшный зануда. Не умеет даже кланяться. Однажды я предложил поучить его, но в ответ он только уставился в пол и сказал, что это с моей стороны очень любезно, но он не хочет меня беспокоить. Да я бы и не стал этим заниматься, только ведь все знают, что он мой кузен.
– О, это – скучнейшее существо в мире! – заявила Китти. – Но черт с ним. Как вспомню, как он сказал, что женится на мне, потому что иначе я останусь о-одна во всем м-мире без средств, а это – не по-джентльменски, а вовсе не потому, что м-меня любит или хочет унаследовать богатство дяди М-Мэтью, так меня т-тоска берет…
Мистер Станден, увидев слезы на глазах девушки, сделал достойную похвалы попытку предотвратить сцену, самое начало которой заставляло его чувствовать себя не в своей тарелке.
– Ну, не надо из-за этого плакать! Никогда не слыхал таких историй! Чепуха на постном масле. Вот не думал, что этот Хью – такой капитан Шарп.
– Джордж то же говорил. И еще Хью собирается воспитывать меня, потому что я не могу сама зарабатывать себе на хлеб. И все они уверены, что я буду рада выйти за любого из них. Тогда я выбежала из комнаты, а Фиш не нашла ничего другого, как сказать, что все это – романтично. Романтично!
Это уж слишком, Фредди! Я решила, что я им всем покажу! Так что я стащила деньги на хозяйственные расходы и пришла сюда: я знаю, что здесь стоянка почтовых карет на Ашфорд и из Ашфорда, и я смогу попасть в Лондон.
– Вот так здорово! – удивился Фредди. – Не хочу мешать вам, но что вы собираетесь там делать?
– В том-то и дело, – сказала Китти, лицо ее покраснело, а по щекам потекли слезы, – что я слишком рассердилась, чтобы об этом подумать. Уже убежав из дому, я поняла, что совершенно не знаю, чем мне заняться и у кого остановиться. Каждое слово Хью – правда, с этим ничего не поделаешь.
– Да нет, что вы, – слабо возразил Фредди.
Мисс Чаринг, после безуспешных попыток найти носовой платок, стала промокать лицо уголком плаща. Этого мистер Станден уже не смог вынести: