Чарльз дал взамен горсть мелких монет, гораздо меньше двадцати франков, но крестьянин остался доволен и бережно спрятал их в карман. На эти деньги, если их экономно расходовать, его семья сможет прокормиться несколько недель.
— Судя по всему, Францию ждут ужасные времена, — взлетев в седло, сказал Чарльз. — Все живут в страхе и смятении. По всей стране рушатся старые порядки.
— Верно говорите, сударь, — кивнул крестьянин, и по его морщинистому лицу потекли слезы, смешиваясь с каплями дождя. — Только, видно, не дожить мне до новых-то. — Взяв ребенка за руку, он еще раз благодарно кивнул и побрел дальше.
Чарльз медленно тронулся в путь, пребывая под гнетущим впечатлением от встречи. С тех пор как он прибыл во Францию, он повсюду видел страдания и беды людей. В прошлом году хлеб не уродился, крестьяне и так голодали, а тут еще непомерные налоги. Народ обвинял дворян в повышении цен на зерно, чаша его терпения переполнилась, нарастали гнев и возмущение.
После недавнего штурма Бастилии революционные настроения докатились и до деревни. Во многих провинциях возникали волнения и мятежи. Обстановка во всей Франции накалилась до такой степени, что ее можно было сравнить с пороховым складом. Достаточно одной искры, чтобы все взлетало на воздух. Чарльз знал психологию толпы. Стоит людям увидеть кровь, и они превратятся в обезумевших зверей. В Париже ему приходилось видеть, как разъяренная толпа неистово крушит все вокруг, но нередко он сомневался, что эта слепая жестокость действительно вызвана бедствиями, доведшими народ до крайности: зачастую эта дикая толпа состояла из самых отъявленных мерзавцев, которые — он мог бы поклясться — вовсе не были голодающими крестьянами или обездоленными «рабочими» бедняками, они были закоренелыми бандитами, подстрекателями и мародерами.
Чарльз все видел, все запоминал и осмысливал события, отдыхая в какой-нибудь таверне, после чего продолжал обратный путь в Англию. Но до посадки на корабль, который доставит его на родину, ему необходимо было посетить замок Феро, расположенный здесь, в Эльзасе.
Приблизившись к следующей по дороге деревне, Чарльз насторожился и стал издали всматриваться в собравшуюся толпу на площади. Молодая дама доставала из большой корзины хлеб и другую еду и раздавала ее исхудавшим деревенским ребятишкам, окружившим ее плотным кольцом. В стороне стояла та самая карета, которая недавно промчалась мимо него; на козлах нервно ерзал кучер в ливрее.
Чарльз подъехал к площади и перевел лошадь на шаг. Вокруг остро чувствовалось злобное возбуждение. Люди умолкали и расступались, чтобы пропустить всадника, а затем снова смыкались и угрожающе ворчали вслед. Чарльз ловил на себе испуганные, недоумевающие или вызывающие взгляды.
Он медленно приближался к женщине, опасаясь, что в любую минуту толпа может взорваться. Тогда ему придется достать пистоль и стрелять, потому что толпа, подобно животному, мгновенно поддается панике.
Женщина держалась совершенно свободно, словно не замечая грозной атмосферы, что вызвало в нем крайнее раздражение. При виде незнакомца она подняла на него недовольный взгляд. Чарльз спешился и, держа коня в поводу, подошел ближе, а детишки рассыпались в стороны, с жадностью запихивая в рот куски хлеба.
— Что вы делаете?! — воскликнул он и, схватив женщину за руку, потянул в сторону.
— Кто вы такой, позвольте спросить? — возмутилась она, смерив его презрительным взглядом и вырвав у него свою руку.
В осанке его высокой худощавой фигуры и в твердых очертаниях рта чувствовалась властность, уверенность в себе. Покрытая легким загаром, его сильная рука словно тисками сдавила ее кисть, а очень светлые голубые глаза пронизывали взглядом, отчего ей стало не по себе.
— Это не имеет значения, — понизив голос, ответил Чарльз. — Вы что, голову потеряли? Оглянитесь вокруг, и вы поймете мое беспокойство.
Женщина, точнее, девушка обвела взглядом собравшихся в кольцо мужчин. Их лица были настороженными, мрачными и враждебными.
— Эти люди знают меня — я не верю, что они способны причинить мне зло, — упрямо заявила она.
— В таком случае вы еще более безрассудны, чем я думал. Ваше платье, а главное, то, что у вас есть продукты, заставляет их видеть в вас врага.
Она вызывающе вздернула подбородок.
— Дети голодны. Я принесла еды, чтобы хоть чем-то им помочь.