— Вот черт… — досадливо и огорченно проговорил Олег.
— Прямо с ума сошел! — сказала я. — Как ты теперь у него в лаборатории будешь работать? Он тебе не будет вредить?..
Олег удивленно посмотрел на меня и засмеялся.
— Он ведь сильный, ты не думай, — договорила я.
— Не та у него сила. — Олег еле вытащил руку, зажатую между чьих-то плеч и ласково поправил мне волосы.
И сразу исчезло все неприятное, даже о разговоре с отцом и матерью я не сказала Олегу. Тесно в автобусе, прямо не вздохнуть, но никогда еще мне не было так приятно ехать.
В чертежке все уже знали о случившемся. Лида-маленькая и Галя смотрели на меня во все глаза со страхом и восхищением, точно я на Луну слетала.
— Смотри, девушка! — по-старушечьи сказала мне Галя. — Не пробросайся!
— У нее же любовь, как ты не видишь? — перебила ее Лида-маленькая и доверительно шепнула мне: — А мы все знали, что с Локотовым ты только время провести хотела. Ух и здорово, девочки!
Клара-Вертолет завистливо вздохнула:
— Этой Беловой и мечтать не надо: что только задумает — сразу исполняется. Счастливая!..
Лидия Николаевна тихонько спросила меня:
— Анатолий сильно психовал?..
И я неожиданно для себя откровенно и подробно рассказала ей и о разговоре между нами троими, и о том, что Анатолий приезжал к нам домой, и как утром поговорила с родителями. У Лидии Николаевны все время было ласковое и тревожное лицо, точно она старшая сестра мне. А я рассказывала и все про себя удивлялась, как это раньше я не видела, что она такой хороший человек, даже боялась ее. И вдруг поняла, что у меня появился настоящий друг. Лидия Николаевна сказала:
— Лидка с Галкой еще несмышленыши, Клара живет, как птичка божья порхает, ты на них внимания не обращай и не слушай. А что родителям правду сказала — молодец! У меня в жизни тоже было… Один в блокаду… предлагал мне любую еду, да я Серегу ждала. Лучше было умереть, а не запачкать наши отношения. И всю жизнь вот так бобылкой прожила, ни вдова, ни кинутая. Я тебе вот что скажу, Танюшка… Каждый в жизни к чему-то стремится. И мужики и бабы. Послаще да покрасивее каждому пожить охота. Ну, а неумелые вроде нашего Вертолета в мечтах живут. Есть люди, у которых большие цели. Стать ученым или бороться за мир и счастье на всей земле. И я долго мучилась, пока все у меня внутри не перегорело и не выплавилась главная сердцевинка… Я ведь по характеру как раз такой человек, что дай мне способности, и я бы обязательно что-нибудь серьезное сделала бы. Честное слово! Я еще в детстве думала, что великим человеком буду, смешно, да?.. И много мне пережить пришлось, прежде чем поняла, Что нет у меня для большого дела настоящих способностей. Думаешь, сладко мне было понять все это? Другая бы с горя во все тяжкие кинулась или обманывала бы себя. А я подумала как следует и поняла, что мое большое дело — просто быть хорошим человеком, честным и порядочным. Принципиально хорошим во всем и до конца, ты понимаешь? Это, если подумать, тоже дело немаленькое, да-да! И вот я смотрела на тебя, и, прости, прямо-таки с души меня воротило. Красавица, вижу, умница, в руках дело горит — и все это за сладкую жизнь продать готова! Не говори, не говори, я же знала, что ты Анатолия не любишь, видела! А ты поступила в точности по моей программе, понимаешь? И Олега держись, у него в науке искра божья. Ты не смотри, что я простая чертежница, я людей вижу, жизнь научила. И трудно тебе с ним будет, может, и холода-голода ты с ним даже натерпишься, а все равно держись до последнего. Это и есть твоя главная цель в жизни — помогать ему! В старости еще помянешь меня и благодарить будешь…
И мы с ней работали рядышком и весь день потихоньку разговаривали. А уж перед концом работы мне позвонила вахтерша из проходной и сказала, что меня вызывает какая-то женщина. И я побежала вниз…
Софья Сергеевна, маленькая и строгая, стояла в сторонке, и я снова отметила ее двойственность: она будто чуждалась проходивших мимо работников КБ и вместе с тем на лице у нее было такое выражение, что и она здесь не посторонняя: ее сын — начальник лаборатории. И была она точно птичка, яркая, хрупкая и изящная, и странно было видеть ее в грубой обстановке проходной. Я остановилась на лестнице, глядя на нее и решая, идти мне к ней или нет. Анатолий, значит, всю семью мобилизовал. Но все равно, в том, что Софья Сергеевна пришла ко мне на поклон, ждет меня и хочет поговорить, было что-то некрасивое. Олег бы никогда не разрешил своей матери, если б она у него была, вот так прийти и уговаривать меня. И все-таки я решила пойти. Лучше уж здесь с ней поговорить, чем увидеть ее у нас дома, где она сблокировалась бы с мамой…