(Торжественно.) Граф Кисельвроде! Объявляю тебе народно: денег ему, мошеннику, дай сколько хочет. Сыпь — не жалей! (Всем.) Ну, я — на боковую. Эй, музыка — расходный марш мне!
Под «расходный марш» — Царь и Генералы отбывают.
КИСЕЛЬВРОДЕ (подходит к Левше). Слыхал? Ну, проси, да не запрашивай, милый.
ЛЕВША (еле лыко вяжет). Гля… гля… Машки… жалаю… червонцев на сто рублей, да серебра на т-тридцать, да бумажками пуд и три ччер… ччерти! Т-только она у меня и… и танцует…
КИСЕЛЬВРОДЕ. Ну, это, дружочек, завтра прошение подашь. А сейчас Царь жалует тебе двугривенный, как говорится, с своего плеча. Ну, иди, иди, нечего!
ЛЕВША (глядит на двугривенный). Эх, жись наша индейская! Не… не видать мне Машки моей! (Полшкиперу.) Пойдем отсюдова, друг любезный.
Выходят.
(На приступках Левша растягивает гармошку.) Т-Тула-Тула перевернула…
ОКОЛОДОЧНЫЙ (вырастает на приступках около Левши). Это-то что такое? С-сстрого не разрешается!
ЛЕВША (перестает, тычет себя в грудь). У меня… может… все печенки вну… внутре сейчас полыхают — потому я испортил… А он мне: «Не разрешается…» Эх, гуляй! (Снова — на гармошке.) Тула-Тула-Тула-я, Тула родина моя!
ОКОЛОДОЧНЫЙ. Др-р-р! (Свистит.)
Выскакивают Городовые и Дворник.
ЛЕВША (Полшкиперу). Вот, брат, у вас это за деньги, а у нас… фр-фр-фараоны бесплатно… вроде… И-эх, Тула-Тула первернула, ко дну козырем пошла…
ОКОЛОДОЧНЫЙ (Городовым). Тузи!
ЛЕВША. Не трожь… кафтан… каф… каф… (Затихает.)
Городовые, окружив густо, бьют Левшу.
ПОЛШКИПЕР (мечется кругом, кричит). Стой, стой! Нельзя! Душу… Душу-то! Стой!
ОКОЛОДОЧНЫЙ. Так. В хобот. В хряпало. В загривок.
Городовые сбрасывают куда-то уже недвижимого Левшу. Дворник заметает метлою следы. Уходят.
ПОЛШКИПЕР (бежит к рампе). Ой, батюшки, убили! Утоп! Ой, батюшки! (Убегает, последние слова слышны уже издали.)
Тотчас же на сцене темнеет. На просцениуме появляются Халдеи.
ХАЛДЕЙ ДЕВКА МАШКА (причитает). Ой, да голубь ты сизый мо-о-ой! Да на кого ж ты меня споки-и-инул…
1-Й ХАЛДЕЙ. Ну что, что? Вот дуры бабы! Ну, чего нюни распустила?
ДЕВКА МАШКА. Левшу больно жалко! Не видать мне его, голубчика, до кончины до моей!
1-Й ХАЛДЕЙ. А я-то на что же! Гляди!
Свистит в два пальца. На сцене свет. Из печки вываливается Левша с гармошкой. Встает, подбегает к Халдейке.
ЛЕВША. Машка! Никак ты?
ДЕВКА МАШКА. Левша, красавчик ты мой!
ЛЕВША. Машка! А Машка!
МАШКА. Что?
ЛЕВША. Пойдем обожаться!
Медленно уходят. Левша играет на гармошке.
ХИМИК-МЕХАНИК (публике). С благополучным вас окончанием и затем до скорого свидания. Просим честной народ не забывать нас и вперед!
ШУТЕЙНОЕ
В раздел включены различные тексты Замятина (некоторые написаны в соавторстве), предназначенные главным образом не для печати, а для друзей и знакомых.
Тетрадь примечаний и мыслей Онуфрия Зуева
Новое доказательство для неверующих
Впервые: Русский современник. 1924, № 1,2,4.
Печатается по: Замятин Е. Соч. Т. 4. Мюнхен, 1986. С. 77–92.
Этот фельетон написан при участии Корнея Чуковского и высмеивает порой зло, порой добродушно всякого рода несуразицы в книгах авторов начала 20-х годов XX в.
Упоминаемый неоднократно П. Щеголев — историк и литературовед Павел Елисееевич Щеголев (1877–1931), с которым К. Чуковский и Замятин часто общались в начале 20-х годов.
Сноски с пометкой Ред. принадлежат самим авторам.
Сего числа в сочинении «Некрасов по материалам Пушкинского Дома», издание Сабашниковых. на стр. 144-й обнаружил портрет певца народного горя Некрасова — с подписью: «Некрасов с фотографии 1879 года». И как бы в подтверждение сомневающимся — на стр. 307-й вновь упомянуто: «Портрет с фотографии 1879 года». По достоверным метрическим сведениям (сообщенным мне протоиереем о. Павлом Щеголевым), певец народного горя Некрасов скончался в 1877 году. Из чего явно, даже для неверующих наподобие Горького, что загробная жизнь доказана фотографически, т. е. научно.
Открытие о том сделано мною совместно с Максимом Горьким. Вчера в сочинении Максима Горького «Детство» я прочел стихи:
Причем Горький сообщает, что означенные стихи писаны (бывшим) князем Вяземским. Однако те же стихи обнаружены мною в книге, называемой «Сочинения И. С. Никитина». Из чего заключаю, что под фамилией Никитина преступно укрылся бывший князь, дабы избежать народного гнева.
В научно-популярном журнале «Звезда» тоже Никитин сообщает (сочинение «Полет»), что некто Фирсов «про себя невидно, неслышно усмехнулся, этому он научился у лошадей». Эк их! Учителей они каких себе нынче выбирают. А впрочем, лошадь — животное весьма домашнее и в упряжи хорошо ходит, чему от нее обучиться можно с немалой пользой.
В романе «Хромой Барин» А. Толстого сказано: «Скотница, сидя на скамейке под коровой, доила парное молоко» (стр. 132). В связи с каковым молоком мне вспомнился мой покойный дяденька. Тоже соблюдал в выражениях большую точность и, бывало, говаривал: «А ну-ка, принеси мне мокрой воды стаканчик».
Сочинитель Б. Пильняк сообщает, что проездом на ихнем английском корабле он своеглазно видел, как повар «развешивал по утрам соленую баранину для бекена» (журнал «Красная Новь», № 6, 1923 года, стр. 37). Спрошенный мною протоиерей о. Павел Щеголев разъяснил, что «бекен» по-коломенски, или по-английски «Ьасоп», означает свиное сало. Так что, несомненно, англичане нынче умудряются приготовлять свиное сало из простейшей баранины.