— Хватит на него пялиться, — раздражённо сказал Вудс. — Он от этого не оживёт и не сообщит нам имя убийцы.
И то верно. Но всё равно чисто по-человечески всегда жаль коллегу, хоть он и был свиньёй приличной.
— А жаль, — с сожалением сказал Блэкуэлл. — Не хотел бы я умереть от руки убийцы, чьи деяния расследую.
Шейн Блэкуэлл философом не был, а вот флегматиком — вполне. Спокойный и уравновешенный, он подстёгивал Вудса и прикрывал его спину. Напарниками они уже были лет восемь. Это немалый срок, когда можно проверить, чего стоит человека, с которым работаешь в паре.
— Кто же этот неуловимый сукин сын?! — куда-то в пустоту морга спросил Блэкуэлл, продолжая жевать жвачку. Вудс, записывавший что-то в блокнот, отвлекся, пытаясь осознать вопрос.
— Кто бы знал…
Шаркнули ботинки в коридоре, и стальной серьёзный голос Корецкого громко произнёс:
— Я знаю.
***
Кровь стучала в висках и разливалась на небольших ладных ступеньках детского замка, построенного из деревянных брусков. Вцепившись маленькой рукой за перила, девочка пыталась кричать. Но из горла вырывались только хрипы и стон. Тейлор авеню утром была почти безлюдна, лишь редкие прохожие шастали в переулке, напротив, но они не спешили на кровавый пир небольшой детской площадке расположенной в створе улиц.
Слезы не давали нормально дышать. Страшно было, неимоверно страшно, повернуть голову, чтобы увидеть расписанную кровью сестёр историю их жизни. Бриджит не знала, что сама может умереть, ведь незнакомый дядя точно бил, наверняка. Шесть сильных, яростных ударов в спину. Разрывая в клочья всё, что было важным на тот момент. Теперь всё не важно. Кроме одного.
Жизни, которая утекала через глубокие ножевые ранения и не желала это прекращать.
Желала уйти, и не вернуться. Так же, как убийца. Ушёл и не вернулся. И сейчас уже скоро будет ничего не поправить. Но надежда цепко сжимает всегда до последнего вздоха, когда веришь в чудо, которое убили на твоих глазах. Растерзали, разорвали, сломали.
— Твою мать!
Голос, далёкий, как эхо, отдавался в ушах Бриджит. Спасительный голос, он пришёл чтобы помочь. Эд уверенно набрал 911.
— Убийство, — сказал он отстранённым голосом. — Детская площадка на Тейлор авеню.
========== 21. Финт судьбы. ==========
Комментарий к 21. Финт судьбы.
* (лат.) Судьба слепа.
Fortuna caeca est*
Пока Бронкс потрясали очередные жестокие убийства маньяка «Символа бесконечности», а Вудс, Блэкуэлл, Рид и Корецкий складывали всю картину воедино и искали старые дела, которые, возможно, были связаны с Бо Шахтом. В это самое время Челси решилась в одиночку провести сеанс, который мог лишить разума Меган, а Пола — жизни окончательно.
И если Пол верил в Челси очень сильно, а Меган просто нужна была помощь, то сама Уолтерс понимала, что одна ошибка в инъекциях, словах или настрое и уже ничего будет не поправить. И всё же Пол убедил Челси, что от её помощи зависят жизни жителей Бронкса.
— Я сделаю тебе специальный укол, — предупредила Челси. — Ты не уснешь, но и не умрешь. Будешь где-то на грани балансировать, и, возможно, вы с Меган сможете поговорить. Однако у тебя будет не более пятидесяти и минут. После этого может наступить кислородное голодание, и мне придётся тебя реанимировать. То есть, Меган. Ты понимаешь?
— Не совсем, — честно признался Пол. — Но мы всё равно должны попробовать. Мне нужно знать то, что знает Меган. И спасти её так же, как Рид.
Челси кивнула. Её рука немного дрожала, но всё же она понимала, что Пол и Меган на неё лишь надеяться. После того, как она сделала инъекцию и Пол погрузился в пространное состояние, женщина ещё долго прослушивала у него пульс, следя за тем, чтобы не было асистолии.
Думая о том, чтобы всё получилось, женщина беспрестанно посматривала на часы, поэтому даже не заметила никаких шорохов в квартире. Её квартира находилась недалеко от Института, в котором она проводила больше времени, чем где-либо. Многие из сотрудников знали её адрес, однако же никому никогда не приходило в голову вламываться к женщине без спросу. Разве что одному человеку, который порывался сделать Челси своей супругой.
Время тянулось неспешно, и Челси надеялась, что данные манипуляции и эксперименты не приведут к деформации мозга Меган или Пола. Но гарантий этого не было. Когда прошло семь минут, Челси взялась за пузырёк с раствором, который должен привести Меган в чувство, и тут она почувствовала, как в её затылок уперлось что-то холодное, и спокойный знакомый голос сказал:
— Не стоит. Положи шприц.
Сердце мгновенно ускорило свой бег, и руки инстинктивно вцепились в шприц мёртвой хваткой. Челси узнала голос. Это был Галахер. И он держал её на прицеле.
— Она умрёт, если не сделать укол, — как можно хладнокровнее, возразила Челси, не поворачиваясь к мужчине. Ей было неимоверно страшно, потому что она понятия не имела, как может поступить мужчина с оружием. Раз он без спросу залез в её дом, да еще угрожает ей, от него можно ожидать чего угодно.
— Пусть умрёт, — безразлично сказал Галахер. — А мы с тобой сейчас прогуляемся до Института, и там я тебе расскажу, как мы будем действовать.
Слово «мы» не просто напрягало в данной ситуации — оно приводило в панику. Но Челси всё же понимала, что, если она уйдет, Меган погибнет, и эта смерть будет на её совести. А ещё она не понимала, причём здесь Галахер. Если ему выгодна смерть Меган, получается, что она знает что-то, что знать смертельно опасно. Либо же она просто пешка в играх вышестоящих.
Это были сплошные круги, которые так или иначе упирались в то, что знала не только Меган, а, возможно, и Пол. И если Галахер прослушивал то, чем занималась Челси в последнее время, он запросто мог знать и о том, о чём знают только Челси, Корецкий и Гордо. И каким-то образом это всё было связано с убийствами в Бронксе. Уолтерс сделала вывод, что Галахер имеет к ним непосредственное отношение, а значит, любое сопротивление, может привести к гибели либо её, либо Меган. И Кай Галахер вряд ли проявит сострадание, если на кону стоит что-то, что им цениться выше, чем одна человеческая жизнь.
— Я не могу уйти, — упрямо сказала Челси, решившая потянуть время, сама не зная зачем. — Она мой пациент.
— Уже нет.
Она почувствовала, как Галахер опустил оружие. И обойдя со стороны, встал напротив, держа теперь на мушке бессознательную Меган.
— Выбор за тобой: либо ты, либо она.
Это был паршивый выбор. А точнее, не выбор вовсе. Это тупик. И Челси поняла, что в любом случае, сегодня умрёт кто-то. Она мельком подумала о том, что стоило всё же позвать на сеанс Корецкого или кого-то другого. Так сейчас бы у них был шанс.
Время не шло, оно летело. И Челси, аккуратно положила уже наполненный жидкостью шприц, на стол рядом.
— Вот и умница, — осклабился Галахер, всё ещё держа пистолет дулом в голову лежащей перед ним Меган. — Не будешь делать глупостей, и всё будет хорошо.
Как-то данная фраза прозвучала зловеще из уст бывшего коллеги. У Челси сжалось всё внутри от мысли, что она собственноручно убивает Меган, которой обещала помочь. Она усиленно думала: «жаль здесь нет Корецкого» и «почему мысли не материальны, когда этого так хочется и нужно?». Может, именно это помогло. Либо стечение обстоятельств. Но только Галахер кивнул ей на выход, из-за угла вырулила… Рид и остановилась, замерев.
Галахер мгновенно перевёл руку с пистолетом на Блэки, которая, как вкопанная, застыла на месте, и Челси услышала, как он нажал на курок. Время словно замерло для всех, находящихся в комнате. На какое-то время всё представляло собой кадры, как в замедленной съёмке. Челси оттолкнула Галахера от кровати, на которой лежала Меган, и накрыла её собой, инстинктивно защищая от возможной кровавой бойни. Затем раздался выстрел уже со стороны, где стояла Блэки. Громкий возглас Корецкого прокричал что-то. А мимо Челси промчался полицейский с пистолетом и выскочил в окно за Галахером, который пытался удрать. Когда время снова наладило свой обычный ритм, Рид тронула за плечо Челси.