Пол знал о том, что Мик и остальные, считали, что он зря ушёл в детективы из полиции. По большей части они были правы. Но Пол хотел расследовать дела, за которые мало кто брался. А вообще, он не оставлял надежды найти убийцу Кристин.
Ещё будучи полицейским, он перелопатил это дело вдоль и поперёк, но так и не выяснил, какого чёрта тогда Кристин осталась одна в здании, которое должно было охраняться очень хорошо. Ему тогда пришлось попотеть и просмотреть все подобные дела. Но это не выявило ровным счётом ничего. А когда дело было сдано в архив, ему перекрыли к нему доступ. Став детективом, он раскрывал подобные дела, считая, что поймёт что-то и в том деле, и во многих других нераскрытых. Но Пол по-прежнему стоял в тупике, как и весь Бронкс. Преступника, убившего Кристин, так же как и всех этих девушек, не знал в лицо никто. Его жертвы не выживали, а значит, он мог быть кем угодно.
— Что ты хотел, Корецкий?
Почему-то часто Полу казалось, что он него все что-то хотят. Того, чего он им дать не может: ни физически, ни морально. Но Корецкий — это не все. Корецкий — это друг. Мик знал Кэлфи очень хорошо. Пожалуй, как никто. И то, что он сейчас сидел перед Полом, говорило не только о полицейских сводках и встрече с Вудсом, было что-то ещё.
— Переживаю за тебя. Слышал, что ты кого-то охраняешь. Нафига ты опять в это влез?
Новости расходились быстро. Что же, если Вудс рассказал всё подробно, Полу не было надобности пересказывать.
— Я её спас, — честно признался Пол, глядя в глаза другу. Корецкий усмехнулся и покачал головой.
— Влюбился, значит?
Предположение было на редкость верным и точным. Пол даже себе не мог признаться в этом, а уж самой Рид тем более. Да женщина его с такими признаниями пошлёт, поэтому Пол предпочитал молчать. Но Корецкий очень хорошо знал всё, что мог скрывать его друг. Или предполагал, что он мог скрывать нечто такое, что могло ему навредить.
— Слушай, я должен спасти в этой жизни хоть кого-то. Я не смог спасти Кристин. Не смог поймать её убийцу. Поэтому мне просто необходимо помочь этой женщине.
Корецкий тяжело вздохнул, посмотрев на часы, которые висели над дверью. Он поднялся со стула и подошёл к Полу.
— Знаешь, что мне подумалось на досуге, братан? Эти убийства все могут быть связаны в один большой дерьмовый узел. Узел, который тебе не по зубам. Не обижайся, но ты хреновый детектив. Полицейский из тебя был шикарный. А здесь, — он кивнул в сторону, намекая на этот офис. — Здесь тебе делать нечего. Здесь у тебя нет права на ошибку, никто не подстрахует и не защитит тебя. Ты это понимаешь, Пол?
Конечно, Кэлфи знал это и раньше. Но сейчас это прозвучало из уст друга как-то отчаянно и обречённо. Будто последний раз.
— Знаю, — отрывисто сказал Пол. — Но я не могу всё бросить.
Какое-то время Корецкий смотрел Полу в глаза, пытаясь понять что-то своё. Затем ещё раз вздохнул.
— Мне пора. Обеденный перерыв закончился. Надеюсь, ещё увидимся.
После того, как Корецкий вышел из его офиса, у Пола осталось нехорошее ощущение, что они с Миком виделись в последний раз. Это ощущение поселилось в душе, после шутки про никотин, и не уходило до вечера.
***
Пол работал над другими делами, однако смысл сказанных Миком слов не выходил из головы. Пол припомнил, что всё же был один подозреваемый в деле о этих убийствах. Тогда ещё их было всего три, а не как сейчас — восемнадцать. Он хорошо помнил лицо парня и ещё тогда сомневался, что не надо было его так просто отпускать. Но Вудс, который тогда руководил расследованием, решил по-своему. Странным было то, что у Пола было предчувствие, что этого человека он где-то уже видел. Сейчас у него было предчувствие, что этот же человек мог охотится и за Рид. Только вот все нити в одну увязать было сложно просто потому, что Пол не понимал одной важной составляющей: зачем? Всегда есть причина и следствие. Здесь же все жертвы были убиты как-то хаотично, ни одной маломальской зацепки связывающей эти убийства. Джек Уэс как-то сказал Полу, что убийца мог их вообще выбирать случайно, а не намерено. Но всё же Кэлфи, как детектив, понимал, что все жертвы так или иначе женщины, а значит, у убийцы есть что-то «по женской части». И ещё этот фирменный знак «восьмёрка» — символ бесконечности.
— Ты знаешь который час, Пол?
Кэлфи вздрогнул, едва не разлив кофе. Уэс стоял прямо перед ним. А за окном уже бушевал поздний вечер.
— Засиделся, — улыбнулся Кэлфи.
— Иди уже, — настойчиво произнёс Уэс. — Рид небось заждалась.
Пол только сейчас подумал о том, что Блэки давно ушла домой. И он как-то не заметил, как она это сделала, увлёкшись размышлениями и копошением в папках. На часах было уже почти одиннадцать вечера.
— И ещё, — сказал Уэс, когда Пол надел уже плащ и собирался покинуть офис до завтра. — Признайся ей.
Самое забавное или даже роковое Пол видел как раз в этом признании. Чувствуя, что он подбирается, возможно, к разгадке всех этих убийств, он почему-то до жути не хотел втягивать в это саму Рид, даже если она тоже подверглась нападению именно этого убийцы. Да, он боялся спровоцировать её или самого убийцу. Когда он шёл домой пешком, его неизменно преследовало чувство чего-то неотвратимого, и он, будучи паршивым психологом, просто подумал о том, что ему боязно снова вступать в какие-то отношения.
Рид ждала его дома. У неё дома. Хотя накануне они говорили о том, что неплохо бы женщине перебраться к нему домой, там безопаснее, ибо есть сигнализация, и вообще, много защитных механизмов, которые Пол сам изобрёл, когда ещё служил в полиции.
— Что-то случилось? — встрепенулась женщина, взглянув на бледное лицо Пола.
Он и сам не знал, что, собственно, случилось. Просто он вдруг понял, что Джек прав. Возможно, Рид — это шанс на новую жизнь. Но признаться не так просто, как кажется, учитывая все обстоятельства.
— Нет, но мне надо тебе кое-что сказать.
Рид заморгала, отступив зачем-то назад. Она вдруг испугалась того, что Пол может сказать. В последнее время он очень много работал и приходил поздно. А иногда не приходил вообще, просто посылал к ней Уэса, чтобы проверить, что всё хорошо. Это напрягало. И Блэки тот час подумала, что Пол собирается сказать ей, что больше не может её охранять. А она уже так привыкла к его присутствию. Блэки затаила дыхание, когда Пол глубоко вздохнул и произнёс:
— Мне кажется, я влюбился в тебя. И не могу отпустить…
Как-то не так себе Пол представлял признание в любви. Когда он впервые сказал Кристин, что любит, это было логично и вытекало из их тогдашних отношений. А здесь и сейчас он под недоумённым взглядом женщины чувствовал себя неловко. Повисла пауза, в которую Блэки подумалось, что она сейчас спит. И что всё, что сейчас сказал Пол — это сон.
— Ты ко мне ничего не испытываешь, правда? — попытался разбить тягучую тишину Пол.
Наверное, он ожидал какого-то длинного ответа и пронзительной речи, которую обычно произносят женщины, когда им признаются в любви, но вместо этого Блэки шагнула к нему и порывисто поцеловала.
========== 7. Огонь души. ==========
Иногда мы делаем шаги, которые могут оказаться роковыми. И даже если мы их предчувствуем, часто это просто финт судьбы.
Пол никогда не считал себя романтиком просто потому, что романтических чувств у него к Кристин не было. У них всё было как-то строго по старинке. Полноценно они стали быть вместе только после свадьбы. Сейчас же Кэлфи ощущал, как у него дух захватывает от этого простого поцелуя женщины. Внутри щипал огонь, словно предупредительный сигнал, но Пол всё же перевёл поцелуй в откровенную стадию, обнимая Блэки за плечи, теснее притягивая к себе. Это было для него совершенно иначе, чем с Кристин. Как-то по-новому. Но от самих действий, казалось, исходит какое-то отчаяние.
Когда поцелуй прервался, Рид облизнула губы, улыбаясь ему. Вот тогда Полу и подумалось, что всё тогда было неслучайно. Он её спас неслучайно. Мелькнула мысль, что всё это заговор высших сил, против которых он уже ничего не может сделать. Он смотрел в глаза женщины и понимал, что отчаянная попытка доказать самому себе, что сердце продолжает жить — глупая затея. Но его сердце нашло смысл. Тогда почему внутри ощущение чего-то неизбежного?